Фрегат "Надежда"

Многочисленными прозаиками русского романтизма уроки Марлинского восприняты были как открытие непреходящей художественной ценности. Их повести, наводнившие в 30-е годы журналы и альманахи, наследуют и развивают основные черты бестужевской манеры: пестроту и бойкость, идущую от светской словесной дуэли, юмор и игру словами и метафорами, «быстрое» красочное повествование и интерес к русской действительности, увиденной во всех ее подробностях глазами писателя-романтика.

Из одной романтической повести в другую стали переходить возвышенные натуры, пламенные речи, борьба неистовых страстей, невероятные приключения, написанные в полном согласии с творческим заветом Бестужева: «Поражать нас можно только перунами, пугать только чудовищами, упоять лишь крепкой водкой. Нынче тронуть сердце — значит его разорвать». Так в прозе русского романтизма сложилось целое направление, школа, где приняты были основные принципы «марлинизма».

Зачинатель этой романтической школы многому научился у Байрона и прежде всего изображению внутреннего мира человека. «Я не знаю человека, который был бы лучше его, портретнее его очеркивал характеры, схватывал ы них новые проблески страстей и страстишек»,— писал о Байроне А. Бестужев и сам требовал в литературе не чувств, а страстей, не обыкновенных людей, а героев, не обыденности, а высокой трагедии. «Страсти везде одинаковы, хотя цель и выражения их различны»,— считал он и в соответствии с этим правилом писал собственные повести. «Морская» проза А. Бестужева также учитывает закон «диалектики страстей».

Морской шторм и бури страстей попеременно движут этой прозой, а персонажи ее верны «закону моря» — суровому кодексу чести, товарищества, верности долгу. Александр Бестужев знал русских моряков, их замечательную цельность и силу души, спокойную храбрость, до мелочи изучил матросский и офицерский быт, устройство военного корабля и его парусного и артиллерийского вооружения, сложнейший словарь морских терминов, сигналов и словечек.

Недаром он писал своему издателю и другу Н. А. Полевому: «Не дивитесь, что я знаю морскую технику: я моряк в молодости и с младенчества. море было моя страсть, корабль пристрастие, и хотя я не служил во флоте, но, конечно, не поддамся лихому моряку, даже в мелочах кораблестроения». А. Бестужев пользовался также знаниями и рассказами своего брата, талантливого морского офицера и изобретателя Николая, тоже ставшего самобытным прозаиком. Все это помогло ему написать повести «Лейтенант Белозор», «Фрегат «Надежда» и «Мореход Никитин», и по сей день остающиеся замечательными явлениями русской «морской» прозы.

«Лейтенант Белозор» написан по рассказам брата Николая, побывавшего в Голландии. Это характерная для А. Бестужева-Марлинского занимательная проза, где шторм и крушения сменяются романтическими приключениями и любовной интригой. Бестужев ценил стремительное действие, события, занимательность и потому его повесть о приключениях русских моряков в Голландии читается с увлечением и сегодня, она остроумна, интересна, остросюжетна. Занимательны портреты доброго голландца Саарвайерзена и хвастливого француза капитана Монтаня. Но это не просто занимательная история.

В произведении воспет русский моряк, его чувство товарищества, смелость и преданность. Офицеры и матросы русского флота, блокировавшего вместе с англичанами побережье захваченной англичанами Голландии, показаны в деле, в сражениях, в борьбе с морской стихией. И здесь выявляются их сильные и цельные характеры.

Сам Виктор Белозор — обыкновенный офицер, человек рядовой, дюжинный, как тогда говорили. Но на таких храбрых и честных офицерах держался наш флот, они под командованием прославленных флотоводцев отстояли славу русского флага в многочисленных морских сражениях — от Наварина до Синопа.

А. Бестужев ввел этого рядового участника великих событий в литературу, привлек внимание читающей публики к скромному, героическому русскому моряку, который не только умел выполнять свой воинский долг, но и смог подняться, подобно Николаю Бестужеву, капитан-лейтенанту К. П. Торсону и другим морякам-декабристам, до революционной борьбы за свободу. И это было особенно важно в то трудное время николаевской реакции, которое так охарактеризовано в повести Бестужева «Фрегат «Надежда»: «Мы достигли до точки замерзания в нравственности: не верим ни одной доблести, не дивимся никакому пороку». Моряки из повестей Марлинского напомнили читателям о доблести и славе, о подвиге самопожертвования.

«Фрегат «Надежда» — это морская трагедия, показавшая вечное борение чувства и долга в душе моряка. Здесь сила страстей, бушующих в сердце капитана «Надежды» Ильи Правина, равна силе урагана, обрушившегося на его любимый корабль.