Freak

Он преподавал литературу в средней школе, хоть и являлся дипломированным хирургом. Коллеги по работе старались не контактировать с ним, так как его речь, манера одеваться и держаться наталкивала их на мысль о том, что их коллега ненормальный, психически неустойчивый человек, хоть подтвердить, либо привести какие-либо доводы в пользу своих убеждений не могли. Учителя частенько собирались в учительской и беседовали о всякой всячине, однако «ненормальный» не принимал участия в светской беседе. Он предпочитал проводить время с некоторыми, а точнее с теми учениками, которые проявляли желание получать знания. Их учитель был ярым приверженцем того, что система образования устроена неправильно, что не нужно заставлять детей учить никому не нужные предметы. В один из первых дней в школе, он стал свидетелем того, как учитель называет бездарностью мальчика за то, что тот не знает какого количества, могут достичь реснички у инфузории-туфельки. В конце того дня, он сказал ей при всех, что нет бездарных детей, а есть бездарные учителя, долг которых заключается не в том, чтобы заставлять детей зубрить ненужные вещи, а разглядеть и развить в каждом ребенке талант, а он есть абсолютно у всех. С того самого дня ни она, ни другие преподаватели с ним не разговаривали, только по необходимости, более того они высмеивали его за спиной при учащихся.

На сегодняшний день в школе был намечен совет педагогов и руководства. Причиной этому событию послужил вопрос, выдвинутый руководством и учителями, в первую очередь учительницей по биологии Зинаидой Михайловной по прозвищу «змея», питающей к своему коллеге одну лишь враждебность, о профпригодности преподавателя литературы Даниса Александровича.

– Войдите. – ответил голос директора за дверью, когда Данис Александрович постучался. Кроме директора его встретили недоброжелательные взгляды завуча и Зинаиды Михайловны. – Почему вы заставляете нас ждать вас, позвольте спросить? – обратилась к нему директор без приветствия. – Или вы осмеливайтесь думать, что нам больше нечем заняться?

– Я прошу прощения. Меня задержали кое-какие обстоятельства в кафе. – ответил Данис Александрович.

– Вместо того, чтобы явиться на совет, он, изволите ли видеть, трапезничает в кафе. – язвительно сказала Зинаида Михайловна, обращаясь к завучу и директору. Литературовед воздержался от комментария. Он хорошо знал этот тип людей, к которому принадлежала язвительная особа и очень не любил.

– Будьте добры, – холодно обратилась руководительница школы к литератору, не называя его по имени, – объяснить здесь присутствующим, почему на вас постоянно поступают жалобы от преподавателей? – Данис Александрович молчал, ожидая продолжения.

– Да, будьте столь великодушны! – продолжала злорадствовать Зинаида Михайловна. – Объясните, чем были вызваны оскорбления в мой адрес в присутствии коллег? – Мужчина продолжал молчать.

– Пожалуй главная здесь змея, а не директор, – подумал он, – и инициатор собрания тоже.

– Да что же вы молчите? Язык проглотили? – впервые обратилась к нему завуч, при этом поглядывая на змею и директора, словно ища в их лицах одобрения. – Кстати, кто вам дал право приходить в учебное заведение в таком виде? – продолжала она, указывая на его обувь, которая представляла из себя деревянные сандалии в форме скамеечки, на широкие штаны, как у персидских султанов и футболку. – Вам не раз делались замечания по поводу вашей одежды, однако вы упорно игнорируйте все замечания.

– Извольте отвечать, когда к вам обраща… – не договорила Зинаида Михайловна. Она схватилась за горло обеими руками и рухнула на стул, не в силах выдохнуть. Директор и ее зам соскочили со своих мест. – Да что с вами? – вопрошали они в ужасе, обступив Зинаиду Михайловну.

По-прежнему ничего не говоря, Данис Александрович открыл свой чемодан. В нем находились тетради, ручки, а также яблоко и кухонный нож. Выхватив нож и обычную ручку, он подошел к Зинаиде Михайловне. Его движения были молниеносными. Из ручки вынул стержень. Аккуратно уложил ее на пол, под лопатки положил толстую папку со стола, затем запрокинул ее голову назад. После чего пальцами левой руки пощупал шею, для того, чтобы зафиксировать щитовидный хрящ. Ножом, которая была у него в правой руке, рассек кожу и сделал надрез. Пальцами расширил трахею. Через разрез, в просвет гортани вставил пустую ручку. После этого женщина смогла вдохнуть. Данис Александрович поднялся, подошел к своему чемодану, вернул нож на место и запер его. Все были ошеломлены увиденным. Взоры, обращенные на него, были полны удивления, восхищения и благодарности.