Франт 2

Всё как всегда, человеку, похоже, свойственно перекладывать воспитание своего потомства на посторонних. Кто бы там что ни говорил.

В общем, когда студента принимают, даже подписывается специальный документ, где оплачивающий его обучение ставится в известность о методике и дает свое согласие на неё. Хотя они и сами с гордостью вспоминают, как в юности так же тут шуршали наравне со всеми. Хоть ты аж княжна, хоть лишь кавалерша.

Но родители — понятно, а как же детки? Неужто никому не приходило в голову свести счеты с ненавистным наставником, который никак не хочет считаться с тобой, таким вот голубокровным? Деньги ведь есть, и ничто не мешает нанять лихих людишек, чтобы та же Лиро́н Ровская, выйдя в город за новой шляпкой, была обнаружена поутру где-нибудь в подворотне с перерезанным горлом.

А тут есть нюанс, причем весьма существенный. Ученики в ответе за своего наставника. Именно так. Если он, даже спустя годы, случайно умирает по неестественным причинам, а такое в истории лишь раз было, то все его выпускники подвергаются общественному осуждению и едва ли не байкотируются. Без шуток. Там даже княжна одного из Домов тогда была, и в итоге ей пришлось покидать империю. Так что, если какой-либо Дом отдает свое чадо в руки некоему наставнику, а наставник — это на всю жизнь и, можно сказать, призвание, так вот, то в те нечастые моменты, когда такому приходится покидать академию, его тщательно охраняют. Силами того же Дома, к слову. Вот такие тут закидоны в этих их...

— Франт, резче! Что ты как сонная муха?

— Да, да... — теперь и другое заложило.

Когда же это скучное занятие, на котором я, на автомате отрабатывая ручные чары, так много предавался воспоминаниям и осмыслению всего выясненного за эту неделю, наконец-то подошло к концу, а мы были отпущены на ужин и находились уже буквально в дверях, то прозвучало:

— Франт, — на что все четверо обернулись к Ровской. — А вас я попрошу остаться.

У меня аж глаз задергался, что, видимо, не осталось незамеченном. И я, провожаемый поддерживающими и даже соболезнующими взглядами девчонок, на негнущихся ногах направился к старшей наставнице.

Когда же дверь была закрыта за удалившимися студентками, Ровская что-то там нажала у себя в столе, от чего в замке́ что-то отчетливо щелкнуло, а я громко сглотнул.

— Я так соскучилась, — плотоядно сверкнув темно-вишневыми глазами и сняв свою серебристую маску с идеально красивого лица, где уже не было и намека на ожог, томно промурлыкала Ли́ри. После чего деланно жалостливо и с обиженными нотками меднорыжая попеняла. — А ты совсем меня не замечаешь.

На что я, обняв за талию, притянул к себе свою, уж несколько дней как... не только наставницу.

****

Вечером, в общежитии.

— Это возмутительно, Рози. Он... Он... Подлец, негодяй, мерз...

— Что, Вио? Его опять кто-то вызвал? Снова дуэль? — перебила розоволосая княжна свою разошедшуюся фиолетовокудрую подругу, когда та, плеская негодованием, влетела в комнату студентки Дальской.

— Нет, — возразила наследная графиня, а в стенах академии студентка Вежская. Но, поторапливаемая выразительно вздернутой бровью сидящей перед туалетным столиком и через зеркало глядящей на нее хозяйкой комнаты, гостья продолжила. — Я, как и договаривались, отправилась, чтобы передать этому неблагодарному благодарность за спасение наших жизней во время последнего покушения. Ну, как ее светлость написала.

— Да, я поняла. Очень некрасиво тогда всё вышло, — вздохнув, даже поморщилась Розин, а отложив дорогой гребень, продолжила. — И я еще, после всего, его так... в общем, просто катастрофа. Да уж. И что же Герд, ну, когда ты встретилась с ним? Как отреагировал?

— Вообрази! Этот дикарь заявил: мне ваши деньги не нужны, я на них не куплю того, чего уже лишился, — и, уставившись на собеседницу, Виолетта возмущенно надула щеки, ожидая достойной реакции на столь возмутительную новость. Но долго так гримасничать не смогла и выплеснула еще немного эмоций, — Каково! А? Это ж...

— Он так и сказал? — перебила разошедшуюся подругу, всё это время пребывавшая в раздумьях розоволоска.

— А? Да! А что?

— Он сказал, что не купит того, чего лишился? — со странной интонацией прямо-таки пролепетала растерянная Розин, при этом она беспрестанно покусывала губы и даже как-то вся сжалась от каких-то своих умозаключений и выводов по поводу нетипичного поступка так волнующего её юноши. — Получается, лишился, когда мы изгнали его?

— Ты. Изгнала. Эм, прости, продолжай, — вставила своё безжалостное уточнение Виолетта, всё ещё, похоже, раздосадованная на те необдуманные и упрямые действия своего неопытного сюзерена.

— Я изгнала, — вздохнув, чуть слышно признала та. Но, собравшись с духом, уже громче продолжила озвучивать свои выводы, что, похоже, давалось ей с трудом, а глаза теперь были, как говорится, на мокром месте. — А это значит, что ему ни за какие деньги не вернуть меня. Понимаешь, Вио, МЕНЯ(всхлипнув). Я свои-и-ими-и ру-у-ука-а-ами всёо-о-о испортила-а-а-а...