Франсуа Винсент

- Я никогда тебя ни о чем не просил. Сейчас тот самый случай… Ты не мог бы отдать его мне… Понимаешь, с тех пор, как я открыл свое дело… отдельное от твоего… я, наконец, смогу выполнить такой заказ…

- Старик, ну ты же понимаешь, что это бизнес. И моя фирма несколько месяцев работала на этот тендер. Я не знаю, что тебе сказать? – он был очень удивлен такому повороту событий, отвечал мягко, но был непреклонен.

- Ты знаешь, - настаивал его друг. - Если ты мне дашь этот шанс, я сразу раскручу свое производство. Понимаю, что прошу о многом, но для тебя пропустить этот заказ не фатально, а для меня это старт. Как полет в космос! Что скажешь?

Тот был очень настойчив, и приходилось продолжать этот дурацкий разговор.

- Старик, я знаю, что скажу, но не знаю, как это сделать, чтобы ты не обиделся. Если бы ты попросил месяца на два раньше, тогда конечно… – лукавил он. - Извини. Сейчас это уже невозможно. Слишком много вложил…

- Но мой проект будет лучше. А сколько вложил ты в тот карман, ты мне скажешь. Я тебе немного позже обязательно верну.

- Ну, это уже хамство, - подумал он и вслух произнес.

- Извини, но в этой жизни лучший проект всегда будет за мной. Привет жене…

Он повесил трубку и подумал, - как ему все надоели! Нет, пожалуй, поедет один. Ее возьмет в следующий раз. А с ним как-нибудь поговорит - все утрясется. Нельзя же от него требовать невозможного! Всему есть предел - он же не просит одолжить у того его жену…

4

Они сидели на просторной веранде ее квартиры на последнем этаже. Отсюда открывался панорамный вид на Лужники и Университет. По другую сторону виден был Белый дом, а еще немного дальше белел гигантской каменной глыбой Храм Христа Спасителя. Он был похож на огромный сугроб с золотыми луковками наверху. Кое-где торчали макушки новогодних елок. Был снежный сырой декабрь. Снег лежал повсюду, и даже на веранде. Только два пластиковых стула, такой же столик, и они вдвоем. Как на высокой заснеженной горе.

- Тебе не холодно? - спросил он, плеснув ей в стакан немного виски.

- С тобой нет, - ответила она, кутаясь в большой теплый плед, отпивая небольшой глоток.

- Мы поедем на Рождество в Пиренеи, – сказал он и тоже сделал глоток виски…

- Милый, мне с тобой везде хорошо. Но ты же знаешь, что я терпеть не могу горные лыжи, падать на попу и катиться с горы, а потом вставать и снова падать.

Он не ожидал такой реакции и, вообще, не терпел отказа, поэтому удивился, и не понимал - другая была бы счастлива на ее месте.

- Ну, ты сможешь пройтись по магазинам, мы съездим на экскурсии – все, что угодно, – произнес он.

- Я люблю море! Люблю тепло! Когда солнышко, и вокруг все голые, - она натянула плед на голову, и теперь из-под него выглядывал только ее хорошенький носик.

- Но я катаюсь и не могу пропустить сезон, – ответил он.

- Значит, придется торчать в отеле, пока ты катаешься… Конечно, милый, я согласна, - вздохнула девушка.

Теперь она смиренно сидела, покачиваясь на холодном пластиковом стуле, как закутанная кукла, а стаканчик с ледяными виски тоже покачивался в ее руке. Виски было очень крепким, холодным, но замерзнуть не могло. Оно просто не умело этого делать.

- Тогда оставайся, я поеду один, – отрезал он.

- И я поеду одна, – неожиданно встрепенулась она. - Нет, мы с подругой полетим на Тенерифе.

- А что там делать? - удивился он.

- Там сейчас двадцать пять, а что нам делать, мы придумаем. Заберемся на Тейд, будем встречать восход солнца. Ты в прошлый раз меня не взял с собой, теперь я тебя не возьму. Хорошо, милый?

Ему было неприятно, что она самостоятельно выбрала свой маршрут. Сделала это без его ведома. Но виду не подавал. И на мгновение показалось, что так будет даже лучше. Или, скорее, поймал себя на мысли, что ему все равно. Но тогда, зачем все это и зачем ему она?

- Да, конечно, - ответил равнодушно он и сделал большой глоток. Виски приятно обожгло горло и согрело его изнутри. Ему стало хорошо и тепло. - Замечательный напиток, - подумал он. – Вот что по-настоящему может дать столько тепла, которого иногда не хватает.

- Ну, не обижайся, это ведь ты не хочешь везти меня на море, -

спохватилась она.

- Все, решили.

- Как твой тендер? – перевела она тему разговора.

- Приеду, разыграем. Как всегда, все нормально.

- Как твой друг? – участливо и со вниманием спросила она, словно почувствовала это безразличие и хотела загладить вину.

- В пролете, - ответил он, - ничего, позлится и перестанет…

Она помолчала немного, стащила со своей головы плед и серьезно посмотрела на него.

- Ты любишь свою девочку? – неожиданно спросила она, внимательно посмотрев ему прямо в глаза. А в ее глазах затаился этот детский вопрос, она смотрела, ждала от него ответа, словно что-то себе загадала…

Он с удивлением посмотрел на нее. Об этом они никогда раньше не разговаривали. Да, и нужно ли говорить на такую бессмысленную тему.

- Терпеть не могу, – улыбнулся он.

- Тогда не моги в тепле, я уже замерзла.

И она обняла его, как всегда ласково и нежно…