Франсуа Винсент

Он помолчал немного и снова спросил. - Так ты говоришь у тебя сделка сегодня, хотел спросить, нет ли у тебя еще свободной суммы взаймы… уже для меня … на время. Завтра я обещал вернуть долг. Я никогда тебя не спрашивал, но война и какое-то стечение обстоятельств. Первый раз в жизни вынужден тебя просить…

Как некстати была сейчас эта просьба! Сегодня он купит землю – этот замечательный склон холма под виноградник. Но тот стоит немалых денег. Потом их свадьба. Сколько всего понадобится еще купить. Праздник, десятки гостей - все должно быть красиво. Столы будут ломиться от яств. Он пригласил своего знакомого повара, который когда-то работал в одной очень знатной семье в Париже. Тот будет стараться и потребуются самые изысканные продукты к столу… Подарки невесте… Потом путешествие в столицу к родственникам….

Он подумал немного и ответил.

- Гаспар, ты же знаешь мои дела, я все вложу сегодня в эту землю. Я столько уговаривал этого соседа и, наконец, он согласился. Не обижайся, дорогой друг… А, знаешь что, пошли-ка ты их ко всем чертям! Потом рассчитаешься!

- Я давал слово… Гаспар ненадолго задумался и посмотрел на друга. - Да, конечно! Ты прав! К чертям! Извини за неуместную просьбу…

Он с улыбкой обнял своего старого друга и как-то странно прижал его к себе, словно надолго прощался. Франсуа понял, что тот не в обиде, потрепал его дружески по плечу и сказал:

- Гаспар, сегодня к тебе придет один художник нарисовать нашу красавицу, не прогоняй его. Я заплатил ему. И повесь портрет на видное место! Я пошел, еще много дел! Скоро увидимся!

- Прощай! - сказал Гаспар, подвел к нему его лошадь и закрыл за ним ворота.

17

- Он был очень гордый.

Девушка говорила медленно, едва выговаривая слова.

Они стояли у вырытой могилы, и могильщики деревянный гроб спускали в черную яму.

- Он ненавидел просить. И ненавидел долги. И это его погубило. Я говорила ему попросить у тебя… но он был слишком гордый!

- Прости меня, Мари. Но я должен был помочь ему. Он говорил мне…

- Говорил? … Ты сказал - он говорил тебе? – переспросила она.

Он молча кивнул. Она посмотрела ему в глаза, словно не веря в это. Потом с трудом произнесла.

- Странно! … Это было на него не похоже…

Больше она не произнесла ни слова.

Они взяли по горсти земли и бросили на черный холмик, который скрыл от них навсегда ее брата и его единственного друга. Потом долго возвращались по этой мостовой и молча подошли каждый к своим воротам. Он кивнул ей на прощанье, она опустила глаза, прошла через калитку, закрыла ее и скрылась за порогом своего дома.

Больше он ее никогда не видел. Она исчезла. Этот дом долго пустовал. Потом появлялись какие-то люди - ее дальние родственники. Они ничего толком сказать не могли. Он ездил и искал ее. Искал годами и не находил. Потом в отчаянии поехал на войну, но ни пуля, ни шпага не брали его и не могли лишить его жизни и этой утраты. Вернулся в свой замок. Потом снова искал…

Однажды, в его скитаниях, одна старая цыганка, услышав его историю, сказала:

- Пока ты не окажешься в его положении, хотя бы на один день, ты будешь один. И не будет тебе покоя…

Он взбесился и прогнал ее от себя.

- Что он сделал? Он не украл! Не убил! В чем он виновен? Но, так и не поняв ее, еще очень долго жил на этом свете совсем один. Бесполезная земля не рождала ему винограда. Он просто его не посадил. Его род больше не продолжался. А потом, когда, наконец, он умер, его старый замок, свидетель всего, остался совсем один. И теперь он старел и рассыпался, никому уже не нужный. И только герб на башенке гордо блестел, отливая бронзой две литеры FV.

18

Рука дернулась, и бокал вдребезги разбился, упав со стола на каменный пол. Он очнулся от своего забытья.

- Так вот оно что! Вот зачем он летел сюда через всю Европу, вот почему мучил себя столько времени! Ему предъявляли счет!

Теперь он многое понимал. Эта рука его скупости протянулась оттуда из глубины веков и схватила его за горло. Он уже знал, как звали его в той жизни, почему в совершенстве владел фехтованием и сидел верхом, знал, что очень любил ту девушку, но не понимал - за что он должен был отвечать? Ему выставляли счет, спустя три столетия за то, чего он не совершал! Он ничего не сделал тогда! И что за преступление - не отдать чужие долги? А теперь эти долги были почему-то его.

“Пока ты не окажешься в его положении, хотя бы на один день - ты будешь один. И не будет тебе покоя…”

Ничего себе! За что он должен поломать свою жизнь? Они взяли его за горло. Кто они? Он привык стоять к противнику лицом к лицу и всегда побеждать. А этот противник затаился в глубине его памяти и мучил его. И он не знал, как с этим бороться!