Франсуа-найденыш

— Итак, вот история Франсуа-найденыша, — продолжал я, — и я попробую дословно повторить ее начало. Как раз на этом месте в разговор вступила Моника, старая служанка кюре.

— Минутку, — перебил мой строгий слушатель. — Остановимся на заглавии. Найденыш— не очень литературное слово.

— Нет уж, извини, — возразил я. — Словарь действительно объявляет его устарелым, но оно употребляется у Монтеня, а я не считаю, что я больше француз, чем великие писатели, создавшие наш язык. Короче, я озаглавлю свою повесть не «Франсуа-подкидыш», не «Франсуа-приемыш», а именно «Франсуа-найденыш», то есть ребенок, найденный и взятый на воспитание, как говорили раньше по всей стране, а в наших краях говорят и поныне.

I

Однажды утром, идучи через луг к ручью, чтобы кое-что постирать, Мадлена Бланше, молодая мельничиха из Кормуэ, увидела, что у ее плотика сидит мальчуган и играет соломой, которую прачки кладут себе под колени. Приглядевшись к ребенку, Мадлена Бланше удивилась, что он ей незнаком: в этих краях еще не проложили большой дороги, а значит, и встретить можно было, лишь местных жителей.

— Ты кто, сынок? — спросила Мадлена Бланше малыша, который доверчиво посмотрел на нее, но, казалось, не понял вопроса. — Тебя как зовут? — продолжала она, усадив его сбоку и опускаясь на колени, чтобы стирать.

— Франсуа, — ответил малыш.

— Франсуа? Ты чей?

— Чей? — растерянно переспросил ребенок.

— Ну, чей ты сын?

— А я не знаю.

— Не знаешь, как зовут твоего отца?

— А у меня нет отца.

— Значит, он помер?

— Не знаю.

— А мать?

— Мать там, — ответил мальчуган, указывая на жалкий домишко, чья соломенная кровля виднелась за ивами в двух ружейных выстрелах от мельницы.

— А, понимаю, — сказала Мадлена. — Это та женщина, что перебралась в наши края и вчера под вечер въехала в дом?

— Да, — подтвердил мальчуган.

— А раньше вы жили в Мерсе?

— Не знаю.

— Экий ты несмышленыш! А как мать-то зовут, хоть знаешь?

— Знаю. Забелла.

— Изабелла, а дальше? Фамилия-то как?

— Не, не знаю.

— Ну, от того, что ты знаешь, голова не распухнет, — улыбнулась Мадлена и застучала вальком по белью.

— Как? Как вы сказали? — спросил маленький Франсуа.

Мадлена опять взглянула на него. Красивый малыш, и глазенки какие чудесные! «Экая жалость, что он какой-то придурковатый!» — подумалось ей.

— А лет тебе сколько? — продолжала она. — Может, ты и этого не знаешь?

По правде сказать, мальчуган и это знал не лучше, чем все остальное. Но, вероятно, устыдившись, что мельничиха корит его за глупость, он поднатужился, собрался с мыслями и разразился таким изумительным ответом:

— Два года.

— Вот тебе на! — воскликнула Мадлена, выжимая белье и уже не глядя на Франсуа. — Да ты сущий дурачок, бедный мой малыш! Видно, некому тобой заняться. По росту тебе самое малое шесть, а по разуму — и двух лет не будет.

— Наверно, — согласился мальчуган, поднатужился еще раз, словно силясь вывести свой убогий умишко из оцепенения, и добавил: — Вы спросили, как меня звать. А звать меня Франсуа-найденыш.

— Вот оно что! — сказала Мадлена, бросив на него сочувственный взгляд. Теперь ее больше не удивляло, что этот хорошенький мальчуган так грязен, оборван, запущен и неотесан.

— Но ты же совсем раздетый, — встревожилась она, — а на улице не жарко. Сдается мне, ты порядком замерз.

— Не знаю, — ответил бедный найденыш: он уже так привык к лишениям, что не замечал их.

Мадлена вздохнула. Ей вспомнился ее годовалый крошка Жанни — он спит себе сейчас в теплой люльке под присмотром бабушки, а этот бедный найденыш дрожит тут у ручья один-одинешенек, и, не смилуйся над ним провидение, того и гляди утонет: он в простоте своей даже не подозревает, что, упав в воду, можно умереть.

Сердце у Мадлены было жалостливое. Она взяла малыша за руку, и та оказалась горячей, хотя ребенка то и дело пробирала дрожь, а его хорошенькая рожица была иссиня-бледной.

— У тебя жар? — воскликнула она.

— Да не знаю я, — ответил малыш: его вечно знобило.

Мадлена Бланше сняла с себя шерстяной платок и закутала в него найденыша, который дал ей это проделать, не выразив ни удивления, ни удовольствия. Затем мельничиха вытащила из-под колен всю солому, устроила малышу постель, где он тут же уснул, и поскорей достирала пеленки маленького Жанни: она еще не отняла его от груди и потому спешила домой. Белье после стирки стало раза в полтора тяжелей, и Мадлена не смогла унести все за один прием. Она оставила валек и часть вещей на берегу, намереваясь разбудить найденыша по возвращении из дому, куда и поспешила с тем, что могла унести. Мадлена Бланше не отличалась ни ростом, ни силой. Зато женщина она была прехорошенькая, никогда не унывавшая и всеми уважаемая за рассудительный и ровный нрав.

Отворяя двери дома, она услышала позади, на мостике шлюза, стук деревянных башмаков, обернулась и увидела найденыша, который бегом догонял ее, таща с собой валек, мыло, шерстяной платок и остаток белья.