Франкенштейн в Багдаде

Именно поэтому Махмуд и не отправил то ругательное письмо ас-Саиди и вообще не ответил ему ничего. Он ушел в тень, скрылся в сумраке, подобном тому, который царил на улицах аль-Амары в тот хмурый день. В сущности, он воспользовался уловкой самого ас-Саиди – оставлять человека в неведении и замалчивать собственные планы.

4

21 февраля 2006 года руководство служб безопасности заявило о поимке опасного преступника, которого в докладах называли «преступником Икс», а в народе – Безымяном.

Он был виновен в целой серии ужасных убийств, совершенных в Багдаде за последний год, и посеял среди жителей города такую панику, что весь процесс политического урегулирования был под угрозой. Его показали крупным планом по телевизору, назвали имя – Хади Хассани Идрус по кличке Барышник, житель квартала аль-Батавин.

Обвиняемый сознался во всех преступлениях, в том числе в том, что собрал банду, члены которой убивали людей, расчленяли трупы и подбрасывали куски тел людям, чтобы запугать народ. Он взял на себя организацию взрыва у гостиницы «Новотель», подтвердив, что груженным взрывчаткой мусоровозом управлял один из его головорезов. Не стал отрицать он и нападения на иностранных офицеров, обеспечивающих в стране безопасность. Назвал себя виновным во взрыве в квартале аль-Батавин, который повлек многочисленные жертвы и разрушения исторических зданий, чем государству нанесен значительный урон. Не остался преступник в стороне и от актов межконфессионального насилия, так как не гнушался брать деньги за расправу над представителями той или иной религиозной группы или народности, коих в Ираке насчитывается немало.

Азиз аль-Мысри, глядя на лицо своего друга на экране, не мог поверить, что это Хади. «Нет, не он это! – подтвердили ему завсегдатаи кофейни. – Это урод какой-то!» Однако, когда преступник из телевизора заговорил, признаваясь в содеянном, Азиз вовсе пришел в замешательство. Голос Хади! Но как он оказался убийцей? Не может быть, чтобы этим бандитом, о котором шепчутся люди, был Хади! Неужели все эти истории, которые он тут так увлеченно рассказывал, – правда? Значит, он брал сюжет тех же преступлений, которые сам и совершал, скрываясь от чужих глаз в темноте?

Сомнений не было только у Махмуда ас-Савади, который смотрел телевизор в зале с семьей и узнал в лицо Хади Барышника, несмотря на все его шрамы. Еще одна непоправимая ошибка! Торопятся закрыть дело! Не мог этим преступником быть пожилой человек. Махмуд общался с ним. Да, пьяница, неуравновешенный, воображение богатое. Одна только история про Безымяна чего стоила! Лихо закручено, да еще со смыслом! Но самим Безымяном он быть не мог. Махмуд внимательно прослушал его записи на диктофоне – жесткая, дерзкая речь. Это не старьевщик наговорил.

5

После выпуска новостей на улицах Багдада на радостях палили из оружия. Люди с ликованием высыпали из домов, в том числе и в квартале аль-Батавин. Никто не мог поверить, что опаснейший бандит жил по соседству, но все, о чем сообщало правительство, они привыкли принимать за чистую монету и сейчас вместе со всеми с облегчением вздохнули, узнав об избавлении от маньяка, который целый год наводил на них страх.

Умм Салим аль-Бейда вышла за ворота дома, подняла руки в золотых браслетах и затанцевала прямо на улице. Ее муж, одетый в пижаму, со стыдом наблюдал за ней в дверную щель. Старая армянка Вероника вынесла поднос со сладостями, чтобы раздать их детям. Веселящиеся, словно торжествующие победу, люди заполняли переулки и даже крыши домов, невзирая на сгущающиеся над их головами черные тучи, которые обещали пролиться на них настоящим ливнем. «Все беды позади!» – обманывали они сами себя. И это было простительно – сердца истосковались по радости, вкус которой они успели забыть за все эти годы, полные невзгод, напрочь отбившие память обо всем хорошем. Все были счастливы. Даже Фарадж ад-Далляль, который после взрыва на Седьмой улице погрузился во мрак уныния, теперь махал руками в праздничном настроении. Азиз аль-Мысри, убежденный в том, что его друг не мог совершить все эти злодеяния, и тот, завидев бурлящую яркую толпу, вышел из кофейни и присоединился к ним.

Жителей квартала, веселящихся как дети, будто накрыло облако долгожданного счастья. Но не всех. Были исключения, которых в общем шуме никто и не заметил. Да и не смогли бы они отыскать в этой суматохе глаза, следящие за ними из-за ставней балкона. Никому и в голову не приходило взглянуть повнимательнее на окна бывшей гостиницы «аль-Уруба», покинутой постояльцами, и убедиться, что на верхнем этаже никто не прячется.