Фракция

Пришлось нанимать проводника из числа местных, который за небольшую плату согласится провести нас в руины. Амбани, очень старый индус, был первым встреченным местным, знавшим где находится заброшенный город. Такого старого человека, как Амбани я еще ни разу не встречал. Кожа да кости, а лицо будто состоит из морщин. Но он всю дорогу шел едва ли не быстрее нас с Махиндером, всё ноя о том, что дети о нем не заботятся. В общем, выклянчивал побольше денег за свои услуги.

Руины безымянного древнего города мы нашли в три часа дня, когда воздух уже давно раскалился, а солнце всё также нещадно пекло. О том, что мы попали в нужное место стало ясно сразу после пересечения невидимой границы запретной территории. На сознание навалилась тяжесть, очевидно выдавливающая посторонних из этого проклятого места. Человек со слабой волей, как и любое другое животное не сможет здесь долго находиться. Ни ящериц, ни птиц. Любые признаки, хоть сколько-нибудь сознательной жизни напрочь отсутствуют. Скорее всего, именно по этой причине, местные еще не растащили храмовый комплекс на стройматериалы для своих ферм.

Удивила реакция Махиндера. Он явно ощутил давление на свое сознание.

— Всё как детстве. Мурашки по коже, будто в ледяной воде стою, — индус махнул рукой на ближайший к нам храм. — Когда одноклассники меня колотили, я сюда убегал сразу после школы. Тут всегда было тихо. Скотину тут не пасут, змей отродясь не водилось, а тигров уничтожили еще до моего рождения.

Обернувшись, я увидел Амбани. Старик, получив оплату, никуда не уходил ожидая новой подачки.

— Ты и я чувствуем странную энергию этого места. А что с этим стариком не так?

Махиндер раздраженно обернулся и махнул старику, выпроваживая ненужного свидетеля.

— Выживший из ума старпер! За деньги и яму выгребную чистить готов. Проваливай! Нет денег. Нечем платить. Ничего не надо. Уходи!

— Ничего страшно, — старик лопочет на ломанном английском, ни на секунду не переставая улыбаться. — Амбани проводить вас потом в город. Вы купить ему еда! Амбани довольны. Почтенные гости довольны.

Напарник поморщился. Ему явно не нравилось происходящее.

— У местных, тех, что проповедуют религию сикхов, что-то вроде временного иммунитета, — Махиндер дернулся, будто брезгуя даже просто смотреть на старика. — Дерьма кусок! Проклятья действуют на нас не так сильно, как на пришлых, вроде тебя. Да-да, я здесь тоже родился, так что формально я тоже сикх! Но такой вот такой поберушкой, как этот старик, я не стал и не стану никогда! Лучше мириться со взятками руководству универа, чем тут прозябать в бедности!

— Не спорю. На кусок хлеба можно заработать по-разному. Что с Амбани?

— Забудь про него. Чем меньше внимания мы уделяем этому попрошайке, тем быстрее он отсюда свалит.

Да и черт с ним. Мы стали делать вид, будто назойливого старика и вовсе нет. С первых шагов внутрь древнего прямоугольного храма, стало ясно что неизвестные мастера прошлого делали его совершенно не в духе индийской культуры с ее колоннами и симметричными рисунками на лепнине, вокруг центральной идеи какого-то божества.

Напротив. Тут чувствуется стиль египетских гробниц, на стенах которых жрецы оставляли объемные информативные сообщения потомкам. Левая стена храма здесь имеет барельефы и записи на мертвом языке. Правая, выполнена в утилитарном стиле, без излишеств. Статуи людей присутствуют, но судя по общей композиции и размеру фигур, выходит, что они скорее прислуга, чем главные персонажи. Причем прислуга для тех, чья история рассказывается на барельефах.

Используя телекинез и лезвие меча, я очищал стены древнего строения от корней и прочего мусора, мешающего рассмотреть барельеф. Сразу видно, что здесь десятилетиями никто не убирался. Махиндер параллельно со мной составляет общую картину, сравнивая открывающиеся фрагменты. Без знака в форме ноты, не всегда было понятно, где начало, а где конец. Иногда приходится читать тексты по кругу, от внешнего края к центру, где и разворачивается кульминация картины. Типичный ход древних, не имевших стандартов письменности. Иногда виден шрифт и объемные рисунки, идущие строго слева направо, как некий перечень. В целом казалось, что это не просто храмовый комплекс, а музей, рассказывающий некую историю.

Меч и телекинез хорошо справлялись с накопившимся за года мусором. Кое-где проще было и вовсе использовать магию земли, убирая то, что скопилось по углам. Старик Амбани первое время ходил с выпученными глазами, бормоча что-то пугливо-матерное на хинди. Потом привык к странностям платежеспособных клиентов и стал наблюдать за нами из угла храма.

Махиндер остановился у стены рядом со входом в храм.

— Чудо, видишь два знака ноты у подпирающей колонны? Да, вот эти закорючки? Тут раньше находилось начало истории, но барельеф разрушен. Время, сырость и ветер не пощадили эту часть храма.

— А дальше? Эти странные человечки на рисунках. Кто они?

Индус пожал плечами.