Ее голос присоединяется к хору шепотов, и слова бесконечными отголосками эха повторяются в светящейся сети.
Ее сердце замирает, когда приходит ответ. Щупальца света тянутся к ней и вьются вокруг. Таваддуд смотрит вверх. Над ней, словно кракен в океане, парит какое-то сияющее существо и смотрит любопытным детским взглядом. Одно из щупальцев кракена слегка задевает ее, и она ощущает отголосок непреодолимой тоски. Но через мгновение светящийся силуэт пропадает, растворяясь в сети легким завитком дыма.
Таваддуд повторяет призыв.
Опять приходит ответ, но уже другой. Целым косяком налетают продолговатые существа, похожие на змей без глаз, зато с острыми, очень острыми зубами. Они вьются вокруг ее рук и ног, задевают упругими, холодными и скользкими телами.
Появляются еще джинны — они выглядят как цепи, тороиды и странные завитки, пожирающие сами себя. Их очень много, все жаждут воплощения, и с каждым разом они подходят все ближе и ближе. Таваддуд пытается почувствовать свое тело, пытается нащупать крышку гроба, чтобы позвать Кафура и Сумангуру и выбраться отсюда. Но у нее нет ни голоса, ни плоти.
Налетевший ветер разгоняет обитателей пустыни. Он дует сквозь нее и вокруг нее, это прикосновение, голос и поцелуй в одно и то же время, и внезапно она вспоминает пар, поднимающийся после дождя над крышами склепов в Городе Мертвых.
«Таваддуд».
«Я так хотел побыть тобой».
Молчание.
«Почему ты здесь?»
Сожаление. Стыд.
Путешествие по пустыне в поисках цели. Сады историй, где живет Аун. Блаженство и пустота.
Возвращение в город. Так называемые масруры, джинны-мятежники, говорят о защите пустыни. Их слова звучат искренне. Они утверждают, что являются мечами Ауна, они поставили перед собой цель избавить пустыню от машин Соборности. Сражения. Отвага. Смысл.
Мухтасиб, заявляющий, что все изменится. Сирр даст имена машинам Соборности, чтобы Аун не смог уничтожить их. Больше не будет пустыни. Не будет историй.
«Он говорил, что мы можем остановить это. Обещал выдать предателей Сирра, если мы доверим ему свои истории».
«Она не умерла! Если ты знаешь тайну, пустыня не убивает. Прошепчи человеку тайну Принца-цветка, и можешь взять его с собой в пустыню. Он станет историей, как мы, как Аун, живущий вечно среди дикого кода. Она здесь, Таваддуд. И Сирр может быть здесь. Без Соборности. И ты можешь быть здесь. Пойдем со мной. Позволь мне снова открыть тебе тайну. Она красивая и яркая. Мы можем вечно быть вместе».
«Эта история не про нас. Мы Зайбак и Таваддуд».
Пауза.
«Прости. Так легко стать тем, чем были мы».
Имя. Тайное Имя, известное Алайль.
«Нет».
Стыд. Обман.
«Это была уловка. Алайль сказала мне. Мухтасиб работал на Соборность. Она знала его. Я убежал вместе с ней в пустыню, чтобы сохранить тайну».
«Ей был известен секрет аль-Джанна Пушки. А он им нужен больше, чем души».
Огненная змея.
Имя оглушает ее, словно удар грома. Оно почти разрывает сплетение, но облако тепла, которым предстает Аксолотль, притягивает ее обратно.
«Теперь ты стала сильнее. Ты должна уйти со мной. Какое тебе дело до тайн, Соборности и Сирра? Что они дали тебе?»
«Иди со мной!»
«Идем!»
Таваддуд открывает глаза и захлопывает мыслекапсулу Соборности вокруг Аксолотля.