Он прищурился, и вдруг быстрым, почти неуловимым движением ударил Ита чуть пониже солнечного сплетения раскрытой ладонью. Вроде бы совсем несильно, но Ит в ту же секунду ощутил, что боль превращается в более чем хорошо знакомую горячую волну, накрывающую всё тело.
— А теперь медленно садись, а лучше — ложись, — посоветовал Саб. — Медленно, я сказал. Тихо, тихо, тихо, не упади, смотри.
— А рыжий хорош, ох и хорош, — с удовольствием произнес Саб, присаживаясь на камень рядом с Итом. — Он молодец. Умеет отключаться. А если умеет отключаться, то сумеет и контролировать.
— Что контролировать? — с трудом спросил Ит.
— Себя, в первую очередь, — объяснил Саб. — Пока ты не умеешь управлять собой, ты раб собственного тела. Заложник. Не ты хозяин, а твой организм. Феромоны, гормоны, активные точки, элементарная вибрация, как в данном случае… ну, ты понимаешь, о чем я. Крайности, как известно, сходятся. Если ты умеешь отпускать свое тело на свободу, то потом сумеешь удержать его под контролем. Качели, дошло? Одна крайность, и другая. У рыжего получится.
— А у меня нет, — дыхание всё никак не восстанавливалось. — Так?
— Ну, пока что да, так. Всё зависит исключительно от тебя.
— Или… от тебя, — добавил Ит.
— Нет, от тебя, и только от тебя. Считай, что тебе повезло — на твоем жизненном пути встретился я. Который тебя может научить и подсказать. Кто ты был до этого? Обычный агент, мясо, потом — обычный врач, всё то же мясо, просто в иной упаковке. А тут — ты получаешь совершенно другую судьбу, да еще и возможность сойти с проторенной не тобой дороги, и развиваться. Подумай об этом.
— Подумаю, — Ит кое-как сел. — Как ты это сделал?
— Убивать тебе приходилось? — вопросом на вопрос ответил Саб. — Скорее всего, приходилось. Так вот, принцип тот же. Только вместо точки — я достаю нервный узел, который у тебя сам знаешь где. Конечно, в этом случае лучше не промахиваться, но если нормальные отношения тебя не устраивают… кстати, живот больше не болит?
— Нет. Вообще, интересно, — Ит задумался. — Мне казалось, что такое невозможно. Нервный узел ведь очень хорошо защищен и мышечной капсулой, и дополнительным лимфатическим контуром, да и находится он…
— Всё возможно, — возразил Саб. — Ты себе пока не представляешь, что вообще в принципе возможно. А с рыжим я договорился, чтобы он тебе не рассказывал — пусть всё будет честно.
— Судя по тому, что вы там творили сорок минут с лишним, возможно и впрямь многое. Саб, спросить разрешишь?
— Спрашивай, — пожал плечами Саб. — Мы с тобой тут еще немного посидим, пока рыжий в себя придет. Он попросил дать ему полежать и отдохнуть. Так что спрашивай, время есть.
— Кто привез сюда людей, и зачем? — спросил Ит.
— Как ты догадался про людей? — с интересом спросил Саб.
— А что тут гадать? Рибир — эндемик, вельши, деревья, рыба… да тут всё, как дома, — немного покривил душой Ит. Домом он давным-давно считал Терру-ноль. — Это ведь не человеческий мир. Я прав?
— Да, ты прав. Людей сюда действительно привезли.
— Кто?
— Нэгаши. Сначала как опытные образцы, потом стали потихоньку разводить. Изначально на еду, это экзотика, разумеется… потом поняли, что жрать биоматериал неразумно. Сейчас разводят уже массово, но у них не очень получается. Хотя вроде бы в последнее время всё стало налаживаться.
— Людей на еду? — оторопело спросил Ит. — Они сдурели, что ли?
— Ну почему — сдурели? Не пытайся прикрутить к нэгаши свою мораль, всё равно ничего не получится. С их точки зрения они не сделали ничего зазорного. Ну, могут потребовать в жертву с десяток младенцев, но это нечасто, раз в год, больше для понту.
— Ну и ну. Впервые в жизни про такое слышу, — Ит зевнул. Да, разрядка, которую устроил ему внезапно подобревший Саб, оказала просто волшебное действие — живот прошел абсолютно, а еще ему ужасно захотелось спать. — Значит, едят. И, наверное, ферментами закусывают.
— Не без того, — согласился Саб. Усмехнулся. — Спать хочешь, да?
— Да, хочу, — кивнул Ит. — Буду очень благодарен, если разрешишь пойти к себе.
— Разрешу, так уж и быть, — смилостивился Саб. — Это нормальная реакция. Тебе нужно в первую очередь научиться расслабляться. Ты всё время как сжатая пружина — а это плохо. Знаешь, что происходит, если вот так себя пережимать? В один прекрасный момент пружина не выдерживает… и ты во время какой-нибудь важной работы или срываешься, или не вовремя валишься с ног, или совершаешь ошибку. В тебе нет спокойствия, Ит. Нет контроля.
— Раньше я как-то обходился, — пожал плечами Ит. — Мне больше четырехсот, и…
— А мне почти шестьсот, и, поверь, я знаю, о чем говорю. Ладно, иди к себе, так и быть. А я, пожалуй, поплаваю.
— Там ундины, — предупредил Ит, вставая. — Они голодные.
— И чего? Расшугаю сейчас. Голодные? Они всегда голодные. Да к тому же еще и ядовитые, забыл предупредить.
— А еще они квакают и клянчат подачки.
— Да? — удивился Саб. — Никогда им ничего не пробовал давать. Обойдутся рыбой. Всё, доброй ночи. Иди, иди, чего встал.
— Ну прости, пожалуйста, — попросил Скрипач. — Я даже не заметил, что он дверь открыл.