Фракс. Том 1

Вскоре после этого меня увели на свидание с претором Самилием. В небольшом городе-государстве Турай наблюдается явный переизбыток чиновников. Правит нами король, но под его началом находится здоровенная орда избранных народом чиновников. Все эти люди рвутся к более высоким постам и, таким образом, к власти. Непосредственно за королем следует консул, имеющий одного заместителя. У нас есть четыре претора, один из которых (а именно Самилий) возглавляет Службу общественной охраны и сидит в Обители справедливости. Префектов в Турае насчитывается целых десять штук. Целый табун сенаторов выступает в качестве советников для всей этой оравы правителей. Кроме того, в Турае существует множество различных групп влияния, таких, как Достославная федерация гильдий или Ассоциация достопочтенного купечества. А о том огромном влиянии, которое оказывают на нашу политику Истинная Церковь, армия, Служба общественной охраны и Дворцовая стража, даже и говорить не стоит.

В свое время все обстояло по-иному. Пятьдесят лет назад у нас был король, небольшое число чиновников и огромная масса законопослушных граждан, всегда готовых встать грудью на защиту Турая. Мы были бедными, но сильными. Теперь же мы богаты, но слабы. Ниож всенепременно сотрет нас с лица земли, это лишь вопрос времени.

Претор Самилий по нашим меркам не очень продажен, но зато крайне жесток и совершенно не способен на сочувствие страдающим массам. Он признанный сноб и, хоть и участвовал в войне, перенял у иностранцев их упадочнические манеры. Мягким его никак не назовешь, несмотря на необъятное брюхо и складки жира на шее.

- Неужели в твоем округе Двенадцати морей никто не стрижет волосы? - произнес он, открывая беседу оскорблением.

- В этом сезоне у нас в моде длинные косы, - парировал я.

Серебристые волосы самого претора коротко острижены, великолепно уложены и смазаны какой-то вонючей дрянью. Ногти на руках ухожены не хуже волос, а сами руки тоже чем-то благоухают. Он взирал на меня с явным отвращением.

- Вам следовало его хорошенько помыть, прежде чем тащить в мой кабинет, - сказал Самилий, обращаясь к секретарю.

Затем он взял какой-то листок бумаги и небрежно бросил мне через стол.

- Что это?

- Твое чистосердечное признание. Подписывай.

В первый раз за весь день я весело рассмеялся.

- И в чем мне положено признаться?

- А ты разве сам не знаешь? - чуть прищурившись, спросил претор.

Я промолчал. Самилий, устроив поудобнее в кресле свою тушу, надкусил персик, бросил остатки плода в корзину для бумаг и сказал:

- Послушай, Фракс, я не стану тратить силы на то, чтобы давить на тебя. В этом нет никакой нужды. На кинжале, которым был убит сенатор Марсий, обнаружена твоя аура.

- И кто же её обнаружил?

- Старый Хасий Великолепный.

Я был просто сражен этим известием, но виду не подал. Старый Хасий Великолепный - главный детектив-волшебник Службы общественной безопасности - никогда не ошибается, и его практически невозможно ввести в заблуждение. И, что самое для меня скверное, - он человек честный. Словом, я продолжал хранить молчание.

- Что, нечего сказать? Неужели ты не собираешься потребовать для себя адвоката? Может быть, ждешь, что заместитель консула снова примчится тебе на помощь? - Претор хихикнул и продолжил: - Нет, теперь он вмешиваться не станет, ибо это может очень скверно отразиться на его репутации. Можешь считать, что ты уже на пути к виселице. Даже Цицерий со всем его знаменитым ораторским искусством не сможет помочь тебе в суде. Не тот случай. Тебя застали на месте преступления, а на орудии убийства Хасий обнаружил следы твоей ауры, так почему бы тебе не облегчить нам жизнь и не подписать чистосердечное признание?

Я хранил ледяное молчание.

- Ну, как хочешь, - произнес претор и с головой погрузился в изучение каких-то документов.

Подписав изрядное количество бумаг, Самилий снова обратил на меня внимание и официально проинформировал меня о том, что я подвергнут задержанию по подозрению в убийстве сенатора Марсия и буду находиться в заключении до тех пор, пока не предстану перед судом, который и предъявит мне формальное обвинение. После этого солдаты доставили меня назад в камеру.

Подобный ход событий меня сильно огорчил. Моя свобода целиком зависела от Цицерия, но Самилий был прав. Как бы ни жаждал помощник консула моей помощи, он не кинется меня спасать, если убежден в том, что Марсия прикончил я. Это могло нанести серьезный удар по его политическим амбициям.