Фракс и ледяной дракон

- Как-то не замечаю, что ниожцы тебя поддерживают, - говорю я. - Им не нравится, что на ключевых постах - женщина.

- Жизнь стала бы намного легче, будь здесь эльфы.

- Сумеем ли мы продержаться до их прибытия? - спрашивает Макри.

- Нет. Этот вопрос не терпит отлагательств. Принц Амраг не станет впустую тратить время.

Замечаю, что Макри потирает ребра и спрашиваю о ее ранах. Она заверяет, что в порядке.

- Готова сражаться завтра?

- Скорее всего.

- Не слышу сильного желания.

Макри пожимает плечами. Она все еще не в восторге от состязания.

- Тебе нужно победить, - объясняю я ей. - Теперь еще больше, чем раньше. Если дойдет до прямого выбора между Лисутаридой и Ласатом, твое положение, как ее бойца, могут принять в расчет. Элупус находится на содержании у Ласата, и его победа склонит людское мнение не в нашу пользу.

- Звучит глупо, - говорит Макри. - И нелогично.

- Люди глупы и далеки от логики.

- Боюсь, Фракс прав, - говорит Лисутарида. - Важно, чтобы ты выступила лучше Элупуса. Живо, спрячьте меня.

- Что?

- Сзади Кублинос. На данный момент я не склонна к его ухаживаниям.

Двигаясь дальше, мы с Макри стараемся оградить Лисутариду от внимания Кублиноса.

- Не дайте ему понять, что я избегаю его, - говорит Лисутарида. - Мне все еще может потребоваться заем.

- Я думал, что Кублинос тебе безразличен, - говорю я.

- Так оно и есть. Но он очень назойливый, а сейчас не лучшее время для романтических увлечений, разве нет? Не в том случае, когда мы собираемся на войну.

- Я в этом не уверен, - говорю я. - Разве любовь не растет пышным цветом перед войной? Последний шанс для счастья перед тем, как всех перережут, а?

- По-моему, это соответствует истине.

- Думаю, ты просто используешь войну как предлог, чтобы не запутаться в чувствах, - говорит Макри.

Это заставляет нас остановиться. Лисутарида таращится на Макри.

- Чего?

- Люди, которые переживают из-за каких-либо чувственных влечений, склонны искать внешние оправдания, чтобы избежать переживаний.

- Какая чушь, - фыркает волшебница. - Кто вообще это сказал?

- Саманатий.

- Да что этот дряхлый мыслитель знал о любовных переживаниях?

- Многое, - настаивает Макри. - Ему был ведом образ мыслей человека.

Она вдруг приобретает поникший вид.

- Я скучаю по Саманатию.

На это нечего особо ответить. Старый философ, несомненно, погиб, похороненный под развалинами Турая. Макри, которая, возможно, наконец-то ощущает итог своих достижений за последние несколько недель, впадает в молчание и выглядит уставшей и подавленной, пока мы молча добираемся до дома. Солнце село, но на улицах все еще царит оживление: гуляки навеселе гурьбой высыпают из таверн, хохоча и распевая песни. Нынче Элат переполнен гостями, и местные власти установили больше масляных ламп на улицах, освещающих людные места. Поскольку ни Лисутарида, ни Макри, ни я не чувствуем веселья, как те выпивохи, то испытываем облегчение, достигнув дома Арикдамиса. Мое облегчение длится недолго. Меня ожидает Мерлиона. Она закутана в грубый темный плащ с капюшоном поверх обычных одеяний, сохраняя свой визит в тайне ото всех. Это понятно. Грубое нарушение этикета для дочери барона - посещать незнакомцев поздно ночью. Мабадос пришел бы в ярость, если б узнал. Я веду ее в одну из гостевых комнат Арикдамиса, где мы можем поговорить наедине.

- У меня всего несколько минут, - говорит она. - Мне нужно вернуться, прежде чем заметят мое отсутствие. Сегодня кто-то пытался меня убить.

- Расскажи мне, что случилось. - Нас прерывает оглушительный грохот, и Мерлиона с тревогой вскакивает. - Все в порядке, это просто Макри и дракон.

Мерлиона с трудом успокаивается. И напрягается.

- Я вышла в цветочный сад, и кто-то пустил в меня стрелу.

- Кто?

- Не знаю. Я не заметила. Должно быть, они прятались в кустах или за деревьями. Но я нагнулась сорвать цветок, и в этот миг стрела пролетела мимо и застряла в ограде.

Она роется в глубинах плаща и достает стрелу.

- Что произошло потом?

- Я вбежала внутрь. - Она выглядит страдальчески. - Я никому не рассказала. Мне бы не поверили. Мой отец и так считает, что я все выдумываю.

- Надо было рассказать матери. Она тебе поверит.

- Я не хочу ее тревожить еще больше. И так все сложно.

- Расскажи ей. Она справится. И отныне оставайся в помещении.

- Ты что-нибудь выяснил? - спрашивает она.

Признаюсь, что большого успеха не достиг, хотя заверяю ее, что работаю над этим. Я провожаю ее до дома и гляжу вслед, пока она не оказывается в безопасности внутри дома.

Глава 21