Фрайди

(«Что есть истина?» — спросил Понтий Пилат и… умыл руки. У меня ответов не было, поэтому я молчала.)

— Дорогая, это же очень просто, — ответил ей Джордж.

— Просто?!

— Конечно. Они все здорово упростили. Каждый шеф, босс или, допустим, тиран изначально знает, что он должен делать. Так во всяком случае предполагается — ведь это его работа. Если он делает то, что должен, что ему положено, все идет нормально. Если же его постигает неудача, ему предлагают прислушаться к… гражданскому сознанию общества. С помощью доктора, м-мм… Гильотины.

— Джордж, сейчас не до шуток!

— Никогда не говорил серьезнее, дорогая. Если лошадь не берет барьер, пристрели лошадь. Продолжай дальше в том же духе и в конце концов ты найдешь лошадь, которая возьмет барьер. Если у тебя не кончатся лошади. Это особый вид псевдологики, с помощью которой большинство людей лезет в политику. И это заставляет порой сомневаться в том, что человечеством вообще можно управлять с помощью любой системы правительств.

— Правительство — всегда грязное дело, — буркнул Жан.

— Верно. Но убийство — еще грязнее.

Эта политическая дискуссия длилась бы еще дольше, если бы экран не осветился — кстати, я давно заметила, что политические дебаты никогда не иссякают сами по себе, пока их не оборвет что-то извне. На экране появился диктор, вернее, дикторша.

— Пленку, которую вы только что прослушали, — объявила она, — передали нам прямо на станцию. Представитель премьер-министра высказался о ней крайне отрицательно и распорядился, чтобы станции, которые еще не транслировали пленку, воздержались от трансляции — под флагом Закона о защите граждан. То, что подобное распоряжение означает введение предварительной цензуры, а следовательно, идет вразрез с конституцией — очевидно. «Голос Виннипега» будет продолжать сообщения о развитии событий. Призываем вас сохранять спокойствие и оставаться в домах, если только гражданские службы не нуждаются в вашем присутствии.

Далее последовало повторение тех новостей, которые мы уже слышали, и Жанет выключила звук.

— Жан, — сказала я, — предположим, я останусь здесь до тех пор, пока в Империи все не успокоятся…

— Это не предположение, а свершившийся факт.

— Слушаюсь, сэр. Но тогда мне нужно срочно связаться со своим шефом. Могу я воспользоваться вашим терминалом? С моей кредитной карточкой, конечно.

— Только не с твоей. Я закажу разговор сам.

Я почувствовала, что начинаю злиться.

— Жан, я в восторге от гостеприимства, которое ты… С которым вы все меня встретили. Но если вы собираетесь оплачивать даже то, за что любой гость может и должен платить сам, то вам лучше зарегистрировать меня как наложницу и объявить, что вы выплачиваете все мои долги.

— Резонно. Какое жалование ты хочешь?

— Постой! — вмешался Джордж. — Я заплачу больше. Он у нас скупердяй.

— Не слушай их обоих, — посоветовала Жанет. — Может, Джордж и заплатит побольше, но он заставит тебя позировать и потребует яичко — за те же деньги. Что касается меня, то я всегда мечтала о наложнице-рабыне. Родная, из тебя выйдет роскошная одалиска, даже без ожерелья на шее. Ты умеешь делать спинной массаж? А как насчет вокала? И наконец, главный вопрос: как ты относишься к женскому полу? Последнее можешь шепнуть мне на ухо.

— Послушайте… Давайте я выйду на минутку, потом вернусь, и мы начнем все сначала. Мне просто нужно сделать один звонок. Жан, я могу воспользоваться своей кредитной карточкой? У меня — единая, с кредитом «три-А».

— Где зарегистрирована?

— Имперский банк в Сент-Луисе.

— У тебя железные нервы. Ты, стало быть, сладко спала всю ночь и не слышала объявления. Ты хочешь, чтобы твоя карточка была уничтожена?

— Уничтожена?..

— Эхо, что ли, у нас в доме? «Бритканкредит» объявил, что в связи с чрезвычайным положением карточки, зарегистрированные в Империи и Квебеке, подлежат ликвидации. Так что прошу — вставляй ее в прорезь и увидишь, как образуется компьютер. А потом почувствуешь запах паленого пластика.

— Ох…

— Ну-ну, продолжай. «Ох…» — у тебя отлично получилось.

— Ты прав, Жан, и… Давай я съем пирог с горчицей и с перцем, но после этого можно я позвоню Боссу за твой счет?

— Конечно-конечно… Если ты уладишь этот вопрос с Жанет. Она ведь ведет хозяйство.

— Жанет?..

— Ты так и не ответила на мой главный вопрос, родная. Шепни мне на ухо.

Я наклонилась и прошептала ей на ухо несколько слов. Она широко открыла глаза.

— Ну и ну… Но сначала давай сделаем твой звонок.

Я назвала ей код, она пошла к себе в комнату и набрала его на своем терминале. Титры на экране исчезли, и появился фирменный знак связи, а потом слова:

СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ — СВЯЗИ С ЧИКАГСКОЙ ИМПЕРИЕЙ НЕТ.

Буквы светились десять секунд: когда они погасли, у меня с губ сорвалось довольно крепкое словцо.

— Ай-яй-яй, — раздался за спиной голос Жана. — Ни дамам, ни хорошеньким маленьким девочкам не следует так говорить.

— А я — ни то, ни другое. И я в полной ярости!

— Я знал, что ты будешь злиться. Я слышал объявление. Но я знал и то, что ты не поверишь мне на слово и захочешь сама попробовать.