Фрайди

Низкие покатые холмы, покрытые снегом… какая-то скудная растительность примерно на полпути к холмам… ближе к кораблю — одноэтажные постройки, соединенные между собой крытыми переходами. Прибывшие на планету были тепло одеты, но все равно торопились добраться до зданий как можно быстрее. Багаж и грузы ставили на ленту транспортера, работавшего с помощью какой-то диковинной машины, изрыгавшей клубы черного дыма. Ну просто картинка из книжки по истории для детей! Но не картинка — чистая правда.

Я услышала, как стоявшая рядом женщина сказала своему спутнику:

— Кто же может решиться поселиться тут?

Ее спутник дал ей какой-то невразумительный ответ типа «На все воля божья», и я отошла от них подальше. Интересно, как это можно ухитриться — дожить до семидесяти лет и не знать, что на Форте никто не «решал» поселиться, ну разве если только слово «решить» подходит для ситуации, когда человек стоит перед выбором — поселиться на Форте или кончить свои дни в камере пожизненного заключения на Земле?

Желудок мой все еще давал о себе знать, так что сэндвичей отведать я не решилась, но подумала, что чашечка кофе мне не повредит. И сразу же убедилась, как была не права. Я быстро прошагала в рекреационный зал, который, на счастье, находился поблизости, где присвоила самой себе звание «Фрайди — железная челюсть». Никто, кроме меня, не знал, как я заслужила это громкое звание: все кабинки были заняты, и пришлось ждать. Ждала я, до боли сжав зубы. Через пару столетий одна дверца наконец открылась, я бросилась в кабинку, и меня тут же вырвало. Желудок был совсем пустой — даже кофе не пахло.

Обратный путь тянулся бесконечно.

Вернувшись на «Форвард», я тут же позвонила своему приятелю Джерри Медсену, младшему офицеру-медику, и сказала, что хочу его видеть как пациентка. По корабельному расписанию врачи принимают пациентов с девяти часов утра, а в остальное время обслуживают только тех, кому нужна экстренная помощь. Но я знала, что Джерри не откажется повидаться со мной, каков бы ни был повод. Мне просто хотелось получить от него какие-нибудь таблетки, которые он обычно прописывал старушкам со слабыми желудками, склонным к морской болезни. Он попросил, чтобы я зашла к нему в кабинет.

Вместо того чтобы дать мне таблетки, он провел меня в комнату для обследования.

— Мисс Фрайди, послать за сестрой? Или вы хотите, чтобы вас осмотрела врач-женщина? Я могу позвать доктора Гарсиа, но мне не хотелось бы будить ее. Она почти всю ночь не спала.

Я удивилась:

— Джерри, к чему все это? И с каких это пор я уже не Мардж для тебя? Что это за нудные речи? Мне просто нужно горсточку таблеток. Ну, такие, розовенькие, маленькие…

— Сядьте, пожалуйста. Мисс Фрайди… ну ладно, пусть будет Мардж, дело в том, что мы прописываем эти таблетки или их производные молодым женщинам — вернее сказать, женщинам детородного возраста, только когда убедимся, что они не беременны. Эти лекарства могут вызвать дефекты у плода.

— О, на этот счет можешь быть совершенно спокоен, дорогой. Я не залетела.

— Именно это нам и нужно выяснить, Мардж. Если это окажется так, то я смогу подобрать для тебя другие лекарства, они тоже помогут.

Вот оно что! Мой милый друг просто заботился обо мне!

— Ну вот что, начальник, даю тебе честное скаутское, что ничем таким в последнее время не занималась. Хотя некоторые делали попытки. Ты тоже.

— Ну, знаешь, я ведь мог просто сказать тебе: «Возьми баночку, собери мочу», а потом взял бы у тебя анализ крови и слюны. Знаешь, сколько раз мне приходилось говорить с женщинами, которые с пеной у рта клялись и божились, что «ничем таким не занимались»?

— Ты циник, Джерри.

— Просто забочусь о тебе, дорогая.

— Понимаю… Ты очень мил. Ладно, согласна. Если мышка…

— Это хомячок.

— Если хомячок скажет «да», ты можешь послать папе-в-изгнании сообщение о том, что чудо наконец свершилось, а я куплю тебе бутылку шампанского. У меня был самый длительный период воздержания в жизни!

Джерри взял у меня анализы, проделал еще как минимум девятнадцать самых разнообразных манипуляций и дал мне голубые и желтые таблетки. Голубую нужно было принять перед обедом, желтую — на ночь и еще одну голубую — утром, до завтрака.

— Они не такие сильные, как ты просила, но должны помочь и при этом не нанесут никакого вреда ребенку — то есть он не родится с ногами на спине или еще с чем-нибудь в таком роде. Завтра утром, как только закончу прием, я тебе позвоню.

— А я думала, что теперь беременность диагностируют, так сказать, «в присутствии заказчика»?

— Успокойся. Твоя прабабушка узнавала об этом, когда у нее юбка на талии не сходилась. Радуйся — я тебе еще не все обследования назначил.

Я поблагодарила его. Он притворился, что целоваться не хочет, но сопротивлялся не очень сильно. Джерри — просто ангел.

Голубые таблетки помогли мне съесть обед и завтрак. После завтрака я сидела в каюте. Джерри позвонил вовремя.

— Поздравляю, Мардж. Хорошо сидишь? С тебя — шампанское.

— Что?!!

Вспомнив, что я не одна, я постаралась взять себя в руки.

— Джерри, ты просто с ума сошел. Сбрендил совсем.