Фрагменты из воспоминаний футуриста

За это время я вступил в переписку с Ильей Ионовым, но все же до сих пор даже из этого источника не могу добиться узнать, какова судьба моей, даже нашей, ибо вы тоже положили массу труда, книги: «Фрагменты футуриста». Есть ли вообще надежда видеть эту книгу напечатанной, не постигнет ли ее судьба оттирания и замалчивания, каковой трагический случай с моей литературой уже имел место в «Звезде». Поконсультируйте по этому поводу и сообщите ваше искреннее мнение. Так и не дождался от вас вашей книги «Футуристы», а ее так нужно было бы иметь и для руки, и для сердца. Объедините меня, пожалуйста, с проф. Степановым. Я до сих пор не имею ни одного тома сочинений Хлебникова, а вышел уже четвертый. Право, ведь мне-то следовало бы эти книги для отзыва в «Рус. Голосе». Сейчас вышла из печати монография Голлербаха, посвященная моему творчеству, в ней имеется текст и двадцать репродукций с моих картин, находящихся частью в советских музеях. Лето; жара; еду на 3 недели на Океан; семья будет «бережить» там свыше 2-х мес.

Жму вашу дружескую руку. Прошу вспомнить про меня, это мне нужно.

Давид Давидович Бурлюк.

Привет от Марии Никифоровны.

3

1930, июня, 28

Дорогой Арсений Георгиевич.

Мы с Марией Никифоровной очень порадовались вашему письму от 11 февраля, несмотря на то, что в течение двух лет почти от вас не было известий, дружба наша к вам заочная не уменьшилась. Об вас мы знали кое-что от Бенедикта Наумовича Лившица[11]. Я очень раз, что ваша книга «Футуристы» закончена. Эта книга рано или поздно увидит свет, все, что связано с предреволюционной эпохой, будет изучено во всех подробностях. Без изучения ситуации и настроений предгрозовых лет не постичь и первых громов революции.

Изучая футуризм, мы входим в преддверье Красного Октября. Политико-экономы своим статистическим багажом объясняют нам механику сдвигов, взаимоотношений сил, но дух масс, настроение масс, витамины политического момента, аромат эпохи могут быть даны, почувствованы только художественно-критическим восстановлением литературных вкусов, борьбы движения предвоенных лет и годов войны, в каковых футуризм играл столь видную и живописно руководящую, веховую роль.

Все равно, будет ли ваша книга напечатана теперь, или во имя оправдания мировой глупости ее печатание будет отложено, она явится в ближайшие годы одной из интереснейших по документам, в ней собранным. Ваша книга «Тургенев в письмах» принадлежит к той же категории и является книгой замечательной. А футуристы принадлежат к более новой эпохе, а у литературного зрителя курьезное зрение, специальное, старческая дальнозоркость – он видит лучше то, что дальше от него. Будем ждать и приветствовать выход вашей книги. Мария Никифоровна и я были чрезвычайно счастливы слышать о включении вами части ее мемуаров в ваш труд.

О вышедших в этот сезон в издательстве Марии Бурлюк книгах распространяться не будем, так как вы их наверняка получили уже, и авторы их вам известны. Милый Арсений Георгиевич, имейте в виду, что если вами когда-либо в близком будущем или отдаленном будет что-либо написано, посвященное мне лично или во взаимоотношении к Маяковскому или Хлебникову, или же к литературной эпохе нашей, то издательство пролетарское наше почтет за честь предать произведение ваше литературной гласности. Конечно, надо иметь в виду, что размеры книжек, изданных в 31 году Марией Никифоровной в Америке, являются пока для нашего издательства предельно возможными.

Когда вы писали о рисунках, имеющихся у Лившица, то у меня сложилось впечатление, что вам мои рисунки ценны, при таком отношении вашем к ним Мария Никифоровна и я считаем возможным выслать для вас некоторое их количество. Каталоги некоторых выставок, какие мы здесь имели в этот сезон, вам были высланы.

Хотя мы никогда здесь в Америке пока особенно не успевали с продажей наших картин, но теперешняя депрессия страны гнусного капитала дает себя чувствовать даже нам. Сезон в этом году, как говорится, тихий, более чем.

Книга о Маяковском почти готова, я сносился с кем-то из Москвы, и мне предлагают там ее попытаться устроить, но ставят условием «без панегирик». Условие чрезвычайно растяжимое и весьма охлаждающее. Лучше как-нибудь мы напечатаем ее здесь сами постепенно, по частям. До выхода в свет моих «Мемуаров» я пока решил новых манускриптов не посылать.

Пишите, не забывайте, каждая строка от вас радует.

Мария Никифоровна и я шлем вам нежный привет. Товарищески – Магу and David Burliuk.

4

1933, мая, 14

64 East. 7^th St. N. Y. C. c/o Russky Golos. David Burliuk

Дорогой Арсений Георгиевич!

Ay! Ay! Сколько лет, сколько зим от вас ни весточки! Где вы, что с вами. Смотрю на прекрасный, выпущенный вами томик «Тургенев» и вспоминаю вас. Вы одобрили писания Мар. Ник., и мы всегда вас чтим дружески.