Фрагменты

— Конечно, я пыталась, — сказала Ариэль. — Я перепробовала все, что только могла придумать, и, если бы я тогда знала, что такое половое насилие, я бы обвинила ее и в этом — в чем угодно, лишь бы выбраться из того дома. Но она не причиняла нам вреда, и все мои сестры были счастливы, а я была просто Маленькой Злючкой Ариэль. Мне никто не верил, и, когда оказалось, что даже мои сестры мне не верят, я подумала, что, возможно, методы контроля работают, и им просто промыли мозги, или их зомбировали, или даже что-то похуже. Я сделала то, что казалось мне единственным выходом: я разгромила оранжерею.

Маркус нахмурился, вспоминая затейливую теплицу за заднем дворе Хочи.

— Она сама отстроила ее заново?

— Ты думаешь о новой, — сказала Ариэль. — Но тогда мы жили в другом доме. В той оранжерее я все разбила ломиком: каждое окно, каждый горшок, каждый ящик для рассады, каждую пробирку, которую только смогла найти, хоть и знала, что это были не все. Вернувшись домой, Нандита едва не взорвалась, и я бы хотела это видеть. Но я сбежала и почти месяц пряталась в пустом доме на другом краю города, где меня и нашли. Я ожидала, что Нандита будет. . ну, не знаю, что я от нее ожидала, но не думала, что она возьмет меня обратно в свой дом.

Наверное, ей хватило времени остыть. Она все равно ужасно злилась, но приняла меня обратно.

— Потому что любила тебя, — с надеждой произнес Маркус.

— Потому что я была нужна ей для тех безумных экспериментов, которые она проводила, — сказала Ариэль. — Она не могла просто начать сначала на ком-то еще. — Девушка вздохнула и постучала костяшками пальцев по деревянным ступенькам. — Тогда была зима, а весной мы переехали в новый дом. Она утверждала, что это из-за того, что старый подмыло водой, но, разумеется, ей просто нужна была новая оранжерея для разведения трав. Я сбегала из дома еще несколько раз, но «дети — наше главное богатство» и так далее, поэтому меня находили и возвращали обратно. Как только закон позволил мне съехать оттуда, я съехала и никогда не возвращалась.

— Возможно, ее эксперименты были как-то связаны с РМ, — произнес Маркус. — Ты жила с ней до какого возраста, до шестнадцати?

— Ага.

— Так что, она записывала все, каждое физическое изменение, включая наступление половой зрелости?

— Полагаю, что так.

— Я просто подумал, — сказал Маркус, — что у Мэдисон единственный живой ребенок на острове. Очевидно, это благодаря тому, что Кира нашла лекарство, но вдруг к этому добавилось кое-что еще? Совпадение, по крайней мере, странноватое. Не думаешь, что так получилось из-за того, что делала Нандита? Укрепленная иммунная и эмбриональная система... не знаю, я хватаюсь за соломинку. Но, возможно, это было связано с размножением.

— Я не знаю, — ответила Ариэль. — Я много лет пыталась об этом не думать.

— А теперь Нандита пропала, — продолжил Маркус. — Пропала бесследно, будто сквозь землю провалилась. И ты понимаешь, что это означает.

Ариэль подняла на него взгляд.

— И что же?

— Это означает, что она не стережет свой дом, — сказал Маркус. — И, возможно, оставила там какие-то записи.

Ариэль прищурилась.

— Но это в Ист-Мидоу — который под контролем Партиалов.

Маркус кивнул, на его лице появился намек на коварную ухмылку, которая появлялась тогда, когда он что-то замышлял.

— Туда они отправляют всех, кого поймают. Поэтому нам будет просто неприлично легко попасть в город.

Глава 20

— Мне нельзя терять рюкзак, — сказал Афа. — Я последний человек на планете.

— Ему становится хуже, — заметил Сэмм. Жеребец Бадди был усмирен. Он сопел, а Сэмм похлопывал его по шее. Кира была убеждена, что Бадди и Бобо являлись братьями, хоть дело могло быть лишь в сходстве их окраски. Они путешествовали уже неделю и находились посреди Аппалачей.

Афа просмотрел не одну карту, проследил за очертаниями многих второстепенных дорог и небольших городов и настоял, чтобы группа окольными путями взошла на гору Кэмелбэк, впечатляющего гиганта, обещающего тысячефутовый подъем. Афа утверждал, что там находился радио ретранслятор и с помощью своих солнечных мини-батарей «Зобл» он сможет заново запустить его, чтобы связаться по радио с Лонг-Айлендом. Херон, к ее чести, не возражала, поэтому группа пустилась в путь по поднимающейся дороге, которая, вероятно, когда-то вела на лыжный курорт.

Но на вершине их ожидало только разочарование: это была не гора, а горный хребет массивного плато, которое растянулось на запад так далеко, насколько только могли рассмотреть Партиалы. Херон обыскивала место на предмет снаряжения, которое можно было бы пустить в использование, в то время как Афа рухнул в кучу карт и ошибочных расчетов, настаивая, что все это ошибка, что гора должна быть здесь, а они просто достигли неправильного места. Успокоить его смогли лишь через два часа, и то только тем, что все согласились остановиться здесь на ночь и все равно попытаться настроить «Зобл».