Фрагменты

Но прежде чем он успел сказать еще хоть слово, Каликс поцеловала его: ее губы, мягкие и упругие, прижались к его губам, ее теплое тело соприкоснулось с его, а рукой она обхватила его голову и притянула его еще ближе. Сэмм застыл от удивления, его мозг плавился от ощущения ее губ, но он восстановил контроль и мягко оттолкнул ее.

— Прости, — сказал он. — У меня это не очень хорошо получается.

— Я могу научить тебя.

— Я имею в виду, общаться, — сказал Сэмм. — Я не всегда понимаю... Это не важно. Я хочу сказать, извини меня, если я... дал тебе надежду, которой давать не должен был.

Лицо Каликс выражало смесь удивления и растерянности:

— Прости, — сказала она. — Ты казался... заинтересованным.

— Извини, — сказал он снова. — Мне кажется, я влюблен... — Он помолчал. — Не думаю, что она знает об этом.

Каликс глухо засмеялась, скорее печально, чем весело. Она смахнула слезы с глаз и снова засмеялась.

— Ладно, я сейчас похожа на полную идиотку, да?

— Это я идиот, — сказал Сэмм. — Ты ничего плохого не сделала.

— Это очень любезно с твоей стороны, — сказала Каликс. Она глубоко вздохнула и покачала головой, вытирая новые слезы. — Если ты сделаешь мне одолжение и не скажешь никому, что я... э... набросилась на тебя, как идиотка, это тоже было бы очень любезно.

— Конечно, — сказал Сэмм. Глядя на нее, он вдруг почувствовал смущение и стал осматриваться вокруг, чтобы чем-то еще занять глаза. Он выбрал пол и неловко уставился в него.

— Ты менее сдержанна, чем она.

— Видимо, да, — ответила Каликс. Сэмм наблюдал краем глаза, как она снова подошла к лошадям. — Вы пересекли вместе весь континент, и ни один из вас ни разу ничего не предпринял?

— Она выдавила еще один короткий смешок. — Неудивительно, что у вас нет детей.

— Причина не в этом, — начал Сэмм, но Каликс оборвала его еще одним нервным смешком.

— Знаю, знаю это была просто глупая шутка. Извини, я веду себя сегодня очень глупо, да?

Старая добрая Каликс.

— Ты очень привлекательная, — сказал Сэмм.

Каликс застонала:

— Это не то, что я хочу от тебя сейчас услышать.

Сэмм чувствовал себя ужасно: во-первых, потому, что ужасно чувствовала себя она, но еще более из-за того, что не знал, как разговаривать с ней. «Чертов линк, — подумал он. — Я умею говорить с девчонками-Партиалами, но люди такие... — Он закатил глаза. — Они как другой вид».

Он очень злился на себя за то, что подавал Каликс некие сигналы, сам того не подозревая, а теперь не мог утешить ее.

— Мне жаль, что я не знаю, как сказать, — произнес он. — Я уже говорил, я ужасно умею общаться. Я плохо веду беседы...

— Все в порядке, — быстро ответила Каликс.

— Не в порядке, — сказал Сэмм. — Меня это достало. Я хочу научиться делать это лучше, но просто для такого не создан. Я не хотел пересекать с Кирой весь континент, так ничего ей и не сказав, но вышло именно так, потому что я не знаю, как сказать это. Есть много вещей, в которых я ничего не понимаю, но... Мне просто очень жаль. На самом деле.

Он поднял взгляд и увидел, что Каликс прекратила заниматься лошадьми и смотрит на него.

Голос ее был мягок:

— Что бы ты хотел сказать Кире?

Сэмм стоял неподвижно, испуская посредством линка тысячу эмоций, о которых Каликс даже не подозревала. Сейчас время совсем не подходило для того, чтобы говорить Кире подобное, их внимания требовали более важные вещи. И все же... «Кира считает меня статуей, — подумал он. — Не способным испытывать эмоции манекеном». Он намеренно сымитировал признаки грусти и смирения, как это делали люди, вдохнув и медленно выдохнув. Вздох.

— Я не знаю, чего она хочет, — сказал он наконец. — Ты ясно дала мне понять о своих намерениях. Кира для меня загадка.

— Ты не знаешь, испытывает ли она к тебе ответные чувства.

— Мы слишком разные, — сказал Сэмм. Было трудно говорить, не выдавая слишком многого. — Я не знаю, хочет ли она... такого, как я.

— Конечно, — сказала Каликс. — Как знать, может, ее действительно заводят симпатичные, умелые и благодушные ребята.

— Ты очень добрая, — произнес Сэмм.

— Сильно же мне это помогло, — отозвалась Каликс. Она тоже вздохнула, отходя от лошадей и усаживаясь по-турецки на старом видавшем виды столе. — Слушай. Ваши с Кирой отношения — вовсе не та тема, которую я бы хотела сегодня обсуждать, но я часто говорила об этом с Фаном, так что вполне уверена, что могу дать тебе парочку полезных советов. Во-первых, ты сказал, что не знаешь, чего она хочет. Она испытывает то же самое; я не разговаривала с ней, но могу это гарантировать. Ты как будто покрыт броней. Я наблюдала за тобой с того времени, как вы появились здесь, и ты ни разу не показал, что интересуешься ею. Поэтому я предприняла действия.

Если я не смогла понять, то и она не может.

— Я очень плохо умею...