Фрагменты

— Но время на исходе, — заметил Маркус. — Мы считаем, что можем помочь вам. У нас одни из лучших медиков на Земле, говоря буквально, и они день и ночь корпят над тем, чтобы найти лекарство от нашей собственной истребляющей болезни. С вашей помощью мы сможем решить проблему РМ за несколько недель, по крайней мере мы так полагаем, и после этого все наши медицинские мозги направятся прямо на ваш срок годности. Мы можем спасти друг друга.

— Но нам необходимо поговорить с этим командиром, о котором вы говорили, — сказал Вульф. — Вы можете отвести нас к нему или к ней?

— Я могу отвести вас к ней, — ответил Винси, — но не могу обещать, что от этого будет польза.

Вульф нахмурился.

— Она тоже умирает? Ее... — он с трудом подбирал слова, — время вышло?

— Она член Доверия, — сказал Винси. — Это наши предводители, и, насколько мы можем судить, у них «срока годности» нет. Но генерал Тримбл... ладно, вы увидите. Следуйте за мной, но оставьте свое оружие. И, как я уже сказал, это опасно: без обид, но группа людей — это лишь мертвый груз на поле сражения Партиалов. Если вы увидите или услышите что-то, хоть отдаленно напоминающее стрельбу, прячьтесь.

Вульф нахмурился.

— Просто спрятаться? И все?

Винси пожал плечами.

— Ну, прячьтесь и молитесь.

Уайт-Плейнс не был похож ни на что из того, что Маркус видел раньше, хотя поездка должна была подготовить его: группа не шла пешком и не воспользовалась телегой. В город они въехали в кузове грузовика. Настоящего грузовика, с двигателем.

Водителем была Партиалка по имени Мэнди, вероятно, одна из тех пилотов, о которых говорил Сэмм. Она бросала на группу подозрительные взгляды всю дорогу, несмотря на то что Партиалы обезоружили гостей, обыскали и забрали б ольшую часть их снаряжения.

Разумеется, Маркус уже видел самоходные средства передвижения в действии, но то, что здесь их использовали на регулярной основе, было невероятно. В Ист-Мидоу к автомобилям прибегали только в чрезвычайных ситуациях, когда скорость играла жизненно важное значение.

Здесь же Партиалы ездили в них так, будто это было обычным делом.

Затем на перекрестке они встретили еще один грузовик, и еще один.

А потом они попали в сам город.

Маркус провел столько времени в развалинах, что увидеть цветущий город стало для него шоком, граничащим с неверием. Вместо пешеходов, улицы были полны машин. Вместо ламп и свечей, дома освещались электричеством — горели уличные фонари, люстры и даже вывески на зданиях.

Казалось, весь город сверкает. Маркус не сразу заметил, что окна зданий были застеклены, но это поразило его. После Раскола окна пострадали первыми: циклы замораживания и оттаивания перекосили рамы неотапливаемых строений, а стайки птиц и другие животные закончили работу.

В Ист-Мидоу окна были застеклены только у заселенных домов и на первых нескольких этажах госпиталя, где об этом заботились. В остальных местах окна были разбиты.

Почти все окна в Бруклине, Нью-Джерси и на Манхэттене смотрели пустыми рамами. Но не здесь. Казалось, город дораскольных лет перенесли вперед во времени — нетронутый апокалипсисом, который уничтожил весь остальной мир.

Но даже это, сказал себе Маркус, не было правдой. Партиалы представляли собой армию, и это был город в военное время, где в поле зрения не нашлось бы ни одного гражданского. «Кроме меня, — подумал Маркус. — Я первое гражданское лицо в этом городе за последние двенадцать лет.

Надеюсь, я сумею остаться вне сражений достаточно долго, чтобы закончить с этим делом и выбраться отсюда».

Мэнди остановила грузовик у большого здания в центре города, окруженного баррикадами из мешков с песком и охраняемого прожекторами и снайперами. Атмосфера была тяжелой, и казалось, что каждый солдат-Партиал чего-то ожидает. Скорее всего, нападения, хотя Маркус не мог не обеспокоиться при мысли о том, что же могло сделать Партиалов столь нервными.

Винси вел их, объясняя каждому новому уровню защиты — которых было несколько, — что это представительство людей, которые хотят поговорить с генералом Тримбл, и что он уже забрал у них оружие. Минуя каждый уровень охраны и протоколов, Маркус, наоборот, чувствовал себя в большей опасности, будто они вошли в тюрьму, а не правительственное здание.

На стенах и потолке мягко сияли бегущие огни, отчего появлялось ощущение нереальности, которое лишь усиливало тревогу Маркуса. Винси привел их в большую комнату на верхнем этаже, напоминающую площадь со скамейками и низкими столами, по краям которой разместились другие помещения, а сверху красовалась широкая стеклянная крыша, укрепленная решеткой.

Охранник сзади запер дверь в холл.

— Вы останетесь здесь, — сказал Винси. — Это не самые роскошные апартаменты, но, с другой стороны, возможно, лучшие, чем то, к чему вы привыкли.

— Не могу поспорить, — ответил Маркус. — А где фонтан с шоколадом? Честно говоря, я буду несколько разочарован, если он не окажется на спине у волшебного полярного медведя.

— Мы здесь не для того, чтобы сидеть без дела, — сказал Вульф. — Мы должны поговорить с Тримбл. Она здесь?

Винси покачал головой.