Форвард платит за всё

Из комнаты доносился шум трибун и голос телекомментатора. Когда они вошли в комнату, Вершинин убавил звук.

— Может быть, чайку? — предложил он.

— Нет-нет, — остановил Вершинина Лобов. — У меня к вам просьба. Нельзя ли узнать, кому принадлежит машина «Жигули» номер Т16-16ММ?

— Т16-16ММ?.. — повторил Вершинин. — Сейчас узнаем. — Он взял трубку, набрал номер. — Миша, это я! Узнай быстренько, кому принадлежат «Жигули» номер Т16-16ММ. Да. И перезвони, я дома, Вершинин положил трубку. — Садись, Алексей Иваныч, на тебе лица нет.

Лобов выглянул на улицу. За окном сеял дождь.

— Дождь уже... — пробормотал он.

Холодный дождь скользил по витринам магазинов, размывая свет и цвет, образуя яркие красочные пятна.

— Он здесь уже, у следователя, — докладывал из телефонной будки Бегунок, — минут десять как пришел...

Тот, с кем разговаривал Бегунок, стоял в тренерской комнате на базе команды «Полет». В приоткрывшуюся щель видна лишь тень говорившего на стене да кубки в стеклянных стеллажах.

— Проследи, когда он выйдет... только осторожно, — приказал человек из тренерской комнаты.

В стекло кабины телефона-автомата уже стучала нетерпеливая старушка.

— Понял, прослежу! — Бегунок недовольно обернулся и сердито посмотрел на старушку. — Все, я пошел!

Лобов сидел за столом в квартире Вершинина. Они пили чай.

— Почему же ты раньше мне все не рассказал? — спросил Вершинин.

— Не знаю. Сперва убедил себя, что не следует придавать этому значения. Потом... не знаю, — вздохнул Лобов.

— А то, что на сбор не явились Бондаренко и Знобишин, тебя не удивило?

— Так это у них не впервой! — искренне пожал плечами Лобов.

И тут зазвонил телефон. Лобов вздрогнул. Вершинин взял трубку.

— Да?.. Вот как?! Спасибо, Миша, — следователь положил трубку и после секундной паузы сказал: — Этот номер принадлежит машине Барсукова.

Лобов онемел.

Из кафе Дворца спорта, где проходили поминки, Лобов вышел последним. Теща увела детей раньше, друзья предлагали Алексею отвезти его домой, но он отказался, намереваясь пойти пешком.

На стоянке возле кафе он увидел лишь одну машину со знакомым номером Т16-16ММ и Барсукова, который ждал его и пошел навстречу.

— Леша, я понимаю, тебе надо побыть одному. Но видишь ли, какое дело... — Барсуков нахмурился, — Лопарев так и не нашел Бондаренко. Ветрогон Знобишин обнаружился, ночевал где-то за городом у очередной зазнобы, проспал, опоздал на электричку и тому подобное вранье. Но божится, что с Бондаренко не виделся. А у того телефон не отвечает, дверь на звонки не открывает... — В голосе Барсукова звучала растерянность.

— А эти слухи, насчет перехода в «Днепр»?

— Да... слухов много. Но не попрется же он туда в самом начале сезона, да еще перед Мадридом?! — Барсуков вздохнул.

— А в милицию не обращались? — спросил Лобов.

— Не-ет. Он ведь с женой в ссоре. Она взяла сына и уехала к родителям в деревню. Вчера мы достали адрес, послали телеграмму. Такую вежливую, осторожную, чтобы не оглоушить... Он со мной не раз говорил о переходе. Заработать хочет. У нас с ним отношения, в общем- то, нормальные были. Да вот жена против меня настроена. Все время болтала, что я заработать мешаю и квартиру не даю. Ну, у него однокомнатная, а их трое. Я бы дал, да ведь все о переходе твердит. И как мне тогда перед начальством выглядеть? — Барсуков открыл дверцу машины. — Садись, поедем, чего стоять?!

Они сели.

— Дети с тещей останутся? — вдруг спросил Барсуков.

— Да, — механически ответил Лобов и тотчас застыл, замер в испуге, облизнул сухие губы, взглянул на Барсукова. Тот молчал, глядя перед собой и раздумывая о своем.

— Ну и вот, — вздохнул Барсуков. — А меня уже Рашид за горло берет. Его в ЦСКА сманивают этой самой квартирой. Я и решить не могу, кто из них нам сейчас важнее, кому первому квартиру делать?! Говорю Бондаренкам: поживите пока, до конца сезона... Так вот и рас-сорились. Тем более что Лопарев — сам знаешь — дольше всех квартиру ждет, я и ему обещал. По чести-то Лопареву надо первому давать...

— Это правильно, — кивнул Лобов.

— Вот видишь! Ты меня понимаешь, — Барсуков снова вздохнул, вытер пот со лба. — Ну, что? Съездим к нему? Чего-то у меня на сердце тревожно... Вот... — Барсуков завел мотор.

— Что же ехать, если дома никого нег?! — пожал плечами Лобов.

— У меня вообще-то ключи есть... — смутившись, проговорил Барсуков, доставая ключи из кармана. — Когда Лида уехала, я у него попросил. Однажды... встретиться тут надо было... забыл отдать, а Лопареву не хотел... Да и признаваться не хотел, что квартирой игрока пользовался... Понимаешь меня?

Лобов ничего не ответил.

Они поднялись на третий этаж панельной девятиэтажки, позвонили в дверь, но им никто не ответил.

Барсуков достал ключ, стал открывать.

— Одному, знаешь, не хотелось ехать, — проговорил он.

Руки Барсукова дрожали, когда он открывал дверь.

Они вошли в прихожую. Барсуков заглянул на кухню, потом открыл дверь в комнату.

Тахта помещалась за огромным шкафом, который перегораживал комнату пополам. Барсуков заглянул за шкаф и остановился как вкопанный.