Форсаж

– О, Конни, в таком имени много живого, много энергии – в нем и губная помада, и «кадиллак-кабриолет-75», побережье Нью-Джерси и чудесная медленная музыка, как в шестидесятые. Могу говорить про это без умолку весь вечер. Конни – и на ум приходят всякие блистательные штуки, деньги, револьверы и все такое прочее.

Она рассмеялась.

– Ты пьян.

– Без сомнения.

– А ты, пожалуй, из разговорчивых пьяниц.

– Да, болтаю без умолку, когда пьян. Слова вылетают изо рта со скоростью света.

– Что ж, мне это нравится.

Давай-давай, забрасывай свой крючок поглубже, сучка.

– Да полно, – сказал он. – Не слушай ты меня.

– Обычно мужчины, когда перебирают с выпивкой, злобными становятся.

– Только не я. Никогда не злюсь. Просто не умею этого делать.

– Правда?

– Клянусь. Я же пацифист. Весь покрыт перьями, как голубь мира.

– Стало быть, ты парень-душка, так? – Она повернулась к бармену и подала знак, чтоб налил еще.

Ага. Они смотрят друг на друга, как если бы были знакомы. Готовят подвох? Стоило ему упомянуть имя Тони Вердуччи, и тотчас за стойкой бара, как на подмостках, начал разыгрываться спектакль.

– Ты не в городе живешь?

– Точно.

– А где остановился?

– В «Хилтоне», в мид-тауне.

– Ты вроде не похож на парня, который останавливается в «Хилтоне».

– СоГлассн, не похож.

Она выпустила облако дыма.

– Ты что, скрываешься?

– Да.

– В самом деле?

– Нахожусь в глубоком подполье.

– От кого ж ты прячешься?

– От старых дружков-мафиози.

– Из настоящей мафии?

– Ну да, самой что ни есть настоящей.

Она рассмеялась.

– Здоров ты трепаться.

– Очень даже здоров, о чем предупреждал, да ты мне не поверила.

– Ну ладно тебе, давай выкладывай.

– Что?

– Расскажи про себя, мне интересно.

– Чего там, я самый заурядный мужик. Лучше о себе расскажи.

Она дотронулась до волос пальцами с красными ноготками.

– Я работаю в мид-тауне на одного крупного адвоката.

– На чем он специализируется?

– О, в основном на недвижимости.

– Можешь мне сказать, в чем разница между кооперативом и кондоминиумом?

– Ну, это почти одно и то же.

– Правда?

– Практически да.

– Мне всегда хотелось узнать, в чем разница.

– Не скажу – у нас другой профиль.

Рик кивнул. Ложь, сплошная ложь.

– А босс неплохой мужик?

– Ничего себе.

– Поди, растягивает тебя на письменном столе?

– Что?

– Я говорю, он тебя…

– Я слышала, что ты сказал.

Она опустила глаза и с особой внимательностью принялась разглядывать свою сигарету. Что и требовалось доказать. Любая нормальная женщина после таких слов поднялась бы и ушла, не забыв послать куда подальше. А эта осталась, потому что выполняла особое поручение. Не пропустить ли еще стаканчик? После четырех лет воздержания – не грех. И он напился до чертиков, но разума, кажется, не потерял. Итак, после звонка бармена своему боссу к нему подсадили эту женщину. Нарисовалась из служебного помещения или кладовки, где они обычно считают денежки. Сейчас попытается завлечь его в такое место, где можно будет прихлопнуть красавчика, как муху.

– Эй, – позвал он бармена. – Один для меня и другой для нее, если пожелает.

– Слушай, а я, пожалуй, понимаю, почему к тебе подсела, – промурлыкала она сквозь дым.

Ему нужно было поскорей найти способ выбраться отсюда.

– Ты ожидала, что я горазд на неприличные вопросы.

– Нет. Не поэтому. Из-за твоей бороды.

– Бороды?

– У тебя чудная борода. – Она потянулась к нему и коснулась щеки. – Такая густая, и ты ее подстригаешь.

– Ага.

– И очки у тебя как у супермена.

– Супермена с бородой.

Она оглянулась по сторонам.

– Тут становится слишком людно. Как насчет того, чтобы пойти в более спокойное местечко? Там и выпьем по последней. Рядом «Темпл и Фез», всего несколько кварталов вверх по улице.

Приоткрыв рот и томно прищурив глаза, она пристально уставилась на него.

Он выложил на стойку три двадцатки.

– На тебе был пиджак?

– Нет. – Получив сдачу, он отсчитал десятку. Ха-ха, предсмертные чаевые.

Пора было убираться.

– Пойду навещу сортир.

Чертова пьянь, идти не можешь, ноги, как рыбины, вытянутые из воды, – трепыхаются, агонизируют. Рукой он держался за стену. Старайся выглядеть прилично, Рик, вроде как идешь себе помочиться. Где-то должна быть дверь – на случай пожара.

В сортире было двое мужчин, с виду безобидных. Из тех козлов-яппи, что делают по пол-лимона в год. Вряд ли они станут хватать его здесь – слишком непредсказуемо все может обернуться. А вдруг у него пушка? (Ее, конечно же, у Рика-пацифиста не могло быть.) Нет, они его попробуют снять наверняка. Без сцен. По-деловому.