Форс-мажор – навсегда!

Глава управления внутренних дел, генерал-лейтенант Середа заявил, что берет расследование под личный контроль.

Кроме того, к делу подключены сотрудники местной и санкт-петербургской ФСБ.

К сожалению, не готов видеосюжет из Соснового Бора. Мы планируем показать его в следующем выпуске, а также рассказать о подробностях».

Токмарев сам бы мог рассказать о подробностях. Но, по примеру начальника местного РУВД, мелькнувшего в пятисекундном беззвучном кадре с титром «Архив», Токмарев тоже воздержится от пространного комментария (а размордел Карнаухов, разморде-е-ел! настоящий полковник!)

— Арт? — спросил Марик, переждав остерегающий токмаревский палец (не отвлекать!) и финальную заставку ТСБ с контактными телефонами. — Арт? — понятно, о чем спросил.

— Да, — ответил Артем. Понятно, о чем ответил.

Все ли понятно другу-Марику? Или — подробности?

— Я, конечно, ни о чем не спрашиваю, Арт…

— Не спрашивай.

— Вот болван! Голову тебе морочу тушенкой, «КлЮд»-ом, «Сталкером», Клевцовым! — нетрезво проаффектировал раскаяние Марик. — И с той же аффектацией просочувствовал: — А что за взрыв? Где? Когда? Здесь? У нас?

— Ты ж не дал с начала посмотреть! Тебе ж важней глобалка про валютный рынок!

— А-а-арт… — сканючил Марик.

— Ладно, проехали.

— И, прости, в какой степени ты…

— В той же, в какой ты — перед Семой Клевцовым… — Коротко и ясно.

— Понял! И что ты собираешься…

— Собираюсь я, Марик, кое о чем тебя попросить и…

— Понял! Здесь ты в полной безопасности, Арт! Хоть год можешь… Тушенка вот… Хлеба, правда… А если кто-нибудь… то — карабин. Вообще никого на порог!

Юдин с присущей всякому тишайшему пацифисту (еще и с двумя стаканами водки во лбу) игровой воинственностью мгновенно вообразил, как они здесь будут держать осаду, оповещать по Интернету: «Всем, всем, всем! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои!», осуществлять ночные вылазки за хлебом, отстреливаться при возникновении форс-мажора… и прочий инфантилизм.

— Кое о чем попросить, — с нажимом повторил Артем, пропуская мимо ушей юдинские-юношеские бредни, — после чего мы с тобой распрощаемся, а денька через два я, вероятно, снова объявлюсь. Денька два тебе достаточно?

— Смотря для чего, Арт.

Ну, смотри, Марик, смотри. Смотри:

— Нужны все мыслимые и немыслимые сведения об одном гражданине. Евгений Емельянович Егорычев. Помнишь такого? Старая гвардия. Еще речь произносил на поминках… по маме. Вспомнил?

— Что-то смутное… Да, Арт, извини еще раз, что мои не смогли…

— Проехали, сказал!

— Угу. А при чем тут?.. Взрыв… труп…

— Ни при чем. Выбрось из головы. Тебя не касается. Если касается, то меня.

— Нет, ну я так не могу, Арт!

— Сможешь, блиннн! Я к тебе зачем пришел?! В телевизор пялиться?! Водку трескать?! Башку лечить?!

— По старой дружбе, думал… — сник Юдин. — Правы некоторые: совсем дурак стал… Да-а-а…

— Прости, старикан! Теперь ты прости. Сморозил. Ну, Марик! Ну, все!.. Просто я сейчас уйду вместе со своими заморочками — и дай бог, чтобы они тебя не коснулись, поверь! Но про Е.Е.Е. — тоже моя тема, главная тема, давняя тема, старикан. И здесь я без тебя, без твоих хакерских мозгов — пас. Помоги?

— И какой ответ ты ожидаешь услышать? — сварливо прогундел Юдин. — Слушаю тебя, слушаю!

— Что ж, тогда конспективно…

…Егорычев Евгений Емельянович, ближайший соратник Токмарева Дмитрия Алексеевича. Почти друг дома. Друг не друг, но в обратном не замечен, не уличен.

После того как отец… как отца… в общем, Е.Е.Е. стал врио на полгода, затем убыл в Москву на повышение.

Далее — никаких следов. То есть тогда, в 1986-м, Артем и не отслеживал. Но теперь, спустя десяток с лишним лет, хотелось бы.

На процессе Токмарева-старшего Е.Е.Е. проходил свидетелем. В отличие от иных-других, ни единого худого слова о бывшем руководителе. Артем в 1989-м, уже будучи в системе, спроворил допуск к судебным материалам в Питере (за шоколадку девочке-секретарше), надышался архивной пылью и… хрен чего примечательного обнаружил. Разве — ни единого худого слова в показаниях свидетеля Егорычева Е.Е. по делу осужденного Токмарева А.Д. Похвально и вместе с тем наводит на размышления…

— Арт! Я бы о тебе тоже ни одного худого слова, если б…

Помолчи, Марик. Накличешь… Не те отношения… Артем — мент, ему виднее. Чтобы понять человека, нужно заранее предположить, что он… Ну да, оценка-переоценка фигурантов — не задача Юдина. Задача Юдина — добыть все возможные и невозможные сведения о…