Форс-мажор

Пока я обдумывал план побега, Сигизмунд Вольфович закончил свое выступление и его место на трибуне занял следующий оратор. Этот был моложав, подтянут и одет в светло-синий спортивный костюм с белыми полосками на рукавах. Даже не представившись – возможно, он был уверен, что все присутствующие в зале должны знать его в лицо, – новый оратор стал рассказывать о той ценности, которую представляют Облонские болота для исследователей. Оказывается, в свое время среди топей стоял монашеский скит, который в период татаро-монгольского завоевания в один час ушел в трясину. Со всеми, кто в нем находился. А было их сто тридцать два человека. Все, как один, святые. Свидетелей тому событию, понятное дело, не было, а потому и в летописях сие славное событие не отражено. И никто бы до сих пор не знал о том канувшем в трясину ските, если бы не научный подвиг докладчика. Все было здорово. Единственное, чего я не понял из выступления, это каким образом сам докладчик прознал историю скита на Облонских болотах. И каким образом в скит сей, затонувший еще при Чингисхане, могла попасть библиотека Ивана Грозного…

– Простите, – сзади кто-то деликатно тронул меня за плечо.

Обернувшись, я увидел мужчину в строгом черном костюме с галстуком, лет сорока, с вытянутым, очень худым лицом и длинными, неестественно черными, прямыми, будто набриолиненными волосами. Почему-то он показался мне похожим на гробовщика.

– Вас к телефону, – незнакомец протянул мне крошечный ярко-желтый мобильник.

– Меня? – страшно удивился я.

– Вы ведь Петр Леонидович Максин? – спросил «гробовщик».

– Да, – кивнул я.

– Тогда это вас.

Я наконец сообразил – «гробовщик» работает на Госбезопасность. Обещал же майор Ворный проследить, чтобы со мной ничего не случилось.

– Спасибо. – Я взял телефон, приложил его к уху и полушепотом произнес: – Слушаю?

– Это ты, Петя?

Голос принадлежал жене. Вот уж кого я никак не ожидал сейчас услышать. Настя знала, что в командировках я почти все время провожу на конференциях, переговорах и деловых встречах, поэтому если и звонила, то лишь поздно вечером или рано утром. Да и то если случалось что-то крайне важное. По ее мнению. Если же она вдруг позвонила днем… Я даже представить себе не мог, что это могло означать.

– Петя?

– Да, это я. Что случилось?

– Я плохо тебя слышу.

– Я не могу громко говорить.

– Петя?..

Похоже, она совсем меня не слышала.

Я глянул на сопредседателей, виновато улыбнулся, поднялся со своего места и быстро зашагал к выходу. По дороге я обернулся и, приподняв руку с мобильником, жестом спросил у «гробовщика», могу ли я взять телефон с собой. Владелец телефона благосклонно махнул рукой. Я с благодарностью кивнул и выбежал в холл.

– Настя?

– Петя!

– Что случилось, дорогая?

– Ничего, – голос у Насти удивленный. – Я просто решила тебе позвонить.

У меня булыжник с души свалился.

– У тебя все в порядке? – спросил я на всякий случай.

– Конечно. А ты как?

– Нормально.

Холл был маленький. Не грязный, но замусоренный. Стекла окон во всю фасадную стену до самого верха замазаны белилами. Буфет в левом крыле, судя по всему, давно уже не работал. Зато четыре игральных автомата весело перемигивались разноцветными огоньками. Рядом с ними в наполненном песком жестяном ведре стояла живая пальма, украшенная почему-то елочной гирляндой из разноцветных фонариков. И это, на мой взгляд, было неправильно.

Как и то, что Настя звонила мне на мобильник совершенно незнакомого человека.

– Откуда у тебя этот номер?

– Ты сам же мне его и оставил. Сказал, что на крайний случай. Я не могла дозвониться по твоему и начала беспокоиться. Вот и позвонила… Я оторвала тебя от дел?

– Нет… Скорее даже наоборот.

Определенно, я не оставлял Надежде никакой резервный номер чужого мобильника. Зачем? Я никогда так не поступал. В конце концов, если она не могла дозвониться мне на мобильник, всегда можно было позвонить в гостиницу портье и, если меня нет в номере, оставить сообщение.

Кто такой «гробовщик»? И как он вписывается в ситуацию, которая после разговора с Ахавом стала мне более или менее ясна?.. Если только я на самом деле встречался с человеком из будущего, называвшим себя Ахавом…

От мысли, внезапно пришедшей в голову, меня бросило в холодный пот.

Встреча с Ахавом происходила в темном помещении, я даже не видел своего собеседника. Зато видел то, как в меня стреляли из подъехавшей к тротуару машины.

Затем была больница, где я оставался единственным живым пациентом.

Прыжок в затопленный водой колодец и то, как меня из него вытащили, очень напоминало проход по родовым путям с последующим рождением.

И вот теперь – «гробовщик».

И звонок Насти на его телефон, номера которого даже я не знаю.

Что, если на самом деле я умер? Меня застрелили люди из той самой «Тойоты», которые, по утверждению Ахава, стреляли холостыми. Тогда все остальное, произошедшее со мной после этого, было тем, что сторонники идеи жизни после смерти называют посмертным опытом.

Ну, ни фига себе!

– Завтра летишь в Облонск?

– Ну да, конечно!

– Неправильный ответ!

Кто-то, неслышно подкравшийся сзади, выхватил у меня телефон.

Я быстро обернулся.