Форрест Гамп

Хорошо, что я продолжал играть в футбол, потому что мне было так неприятно, что Дженни занималась ЭТИМ с банджоистом и вовсе не интересовалась в этом отношении мной. Но к тому времени мы уже целый сезон играли без поражений, и должны были выступать в финале Национального первенства в Оранжевом кубке против этих кукурузников из Небраски. С этими командами с севера всегда было нелегко, потому что за них могли играть цветные, а от некоторых из этих парней хорошего ждать не приходилось — вроде моего соседа Кертиса, например — хотя лично я от цветных всегда видел больше хорошего, чем от белых.

Ладно, приехали мы в Майами на матч, и когда настало время игры, мы немного волновались. Тренер Брайант зашел в раздевалку и говорил совсем немного — типа того, что если мы хотим выиграть, то должны играть как звери, или что-то в этом роде. Потом мы вышли на поле, и они набросились на нас. Мяч полетел прямо в меня, я подхватил его из воздуха и ринулся прямо в кучу в этих небраскинских кукурузных негров и здоровенных белых парней, каждый не меньше двухсот килограммов весом.

Так шло весь день. К концу первой половины счет был 28:7 в их пользу, и мы недосчитались кучи парней. В раздевалку зашел тренер Брайант и качая головой сказал, что он так и думал, что мы его подведем. Потом он стал рисовать на доске мелом и что-то объяснять нашему квартербеку Снейку, и еще некоторым парням, а потом позвал меня в коридор.

— Форрест, — сказал он, — пора кончать с этой хренотенью, — его лицо было так близко к моему, что я чувствовал на себе его горячее дыхание.

— Форрест, — сказал он, — весь год мы тренировали прием передачи и проход, и ты вел себя прекрасно. Во второй половине мы должны применить это против этих небраскинских гаденышей, они будут так поражены, что у них раковины свиснут до лодыжек. Но именно ты должен этого добиться — ты должен бежать так, словно за тобой гонятся волки.

Я кивнул, и мы снова пошли на поле. Все кричали и свистели, но я чувствовал, что мне на плечи лег тяжелый груз ответственности. Ну что же — такое ведь иногда случается.

Как только мы получили мяч, Снейк сказал нашим:

— Отлично, сейчас мы проведем «серию Форреста», — а мне он сказал:

— Просто отбеги на двадцать ярдов и оглянись, получишь мяч.

И точно, получил! Вскоре счет оказался 28:14.

В общем, играли мы тогда неплохо, только эти кукурузные негры и большие белые парни не сидели сложа руки, наблюдая за этим. У них тоже были свои уловки — вроде того, что они обегали нас так, словно мы были картонными.

Но все-таки их удивило, что я ловлю мячи. И когда я поймал четыре или пять раз, счет стал 28:21. Тогда они поставили двух парней меня ловить. Тогда оголился наш нападающий Гуинн, за ним никто не следил, и он поймал передачу Снейка и мы вышли на пятнадцатиярдовую линию. Наш вышибала тут же забил гол и счет сразу же стал 28:24.

Когда я пробегал мимо края поля, тренер Брайант подошел ко мне и сказал:

— Форрест, может ты в самом деле идиот, только ты нас вытащил в этот раз. Я лично прослежу за тем, чтобы тебя сделали президентом Соединенных Штатов или кем захочешь, только перебрось мяч еще раз через голевую линию! — Он похлопал меня по голове, словно собаку, и я снова побежал на поле.

Снейка сразу блокировали за линией, и время шло очень быстро. Во втором тайме, он попытался надуть их, и передать мне мяч, вместо того, чтобы бросить его, только на меня тут же навалилось не меньше двух тонн небраскинского мяса, черного и белого. Я лежал там, думая о том, что наверно, это похоже на то, когда на моего папочку свалилась сетка с бананами, а потом вскочил и снова оказался среди наших.

— Форрест, — сказал Снейк, — я сделаю передачу Гуинну, но это будет обман, мяч я передам тебе, и ты должен добежать до угла и потом повернуть направо, мяч должен быть там! — у него были совершенно безумные глаза, как у тигра. Я кивнул, и сделал, как он сказал.

Он кинул мне мяч, и я рванул в центр поля, где были голевые точки. Но вдруг на меня налетел какой-то гигант, и он меня затормозил, и все небраскинские кукурузные негры и белые парни навалились на меня, и я упал. Черт побери! Нам оставалось всего несколько ярдов до победы! Когда я поднялся, то увидел, что Снейк выстроил наших в линию для последнего тайма, так как таймаутов у нас больше не было. Как только я занял свое место, он дал сигнал и я рванул вперед, а он вдруг швырнул мяч на метров десять выше моей головы. Специально, наверно, чтобы остановить часы, потому что осталось всего 2-3 секунды.

Но к несчастью, он что-то перепутал, он наверно думал, что это третий тайм, и что у нас есть еще время, но это был четвертый, и мы потеряли этот мяч, и проиграли. Похоже, так и должно было случиться со мной.

В общем, мне было очень жаль, потому что Дженни Керран наверняка следила за игрой, и может быть, получи я этот последний мяч, и выиграй мы у Небраски, то она простила бы меня, за то, что я сделал. Но так не случилось. Тренер Брайант тоже явно очень сожалел о случившемся, но не стал ругаться, а только печально вздохнул и сказал нам: