В общем, Майк сдержал свое слово. Во второй раз я боролся с парнем по имени «Овод». У него был костюм с таким хоботом, как у мужи, и маска с огромными очками. Я швырнул его на ринг и уселся ему на голову, и заработал свои девятьсот баксов. А в публике кто-то заверещал: «Ура Дурачку! Ура Дурачку!» В общем, все прошло не так уж плохо.
В третий раз я боролся с Феей, и мне даже разрешили трахнуть его по башке его же волшебной палочкой. Ну и после этого было еще много парней, так что мы с Дэном смогли отложить пять тысяч долларов на то, чтобы начать разводить креветок. Но вот что я вам должен сказать: публика меня полюбила. Женщины писали мне письма, а в магазинах начали продавать дурацкие колпаки, как у меня. Выхожу я иногда на ринг. а в публике сидят с сотню человек в таких же колпаках, как у меня, и подбадривают меня. От этого становилось гораздо приятнее на душе, понимаете?
С Дженни у нас тоже сложились очень хорошие отношения, за исключением вопроса о моем участии в реслинге. Каждый вечер, когда она возвращалась с работы, мы готовили ужин, и сидели вместе с Дэном в гостиной, обсуждая наш бизнес по разведению креветок. Мы решили поехать в родные места Баббы и арендовать часть болота на берегу Мексиканского залива, купить сетку, и небольшую лодку, чтобы кормить с нее креветок, пока они растут. ну и другие вещи. Дэн сказал, что нам нужно будет пристроиться где-то жить, ну и покупать еду и прочее, пока дело не начнет давать прибыль. Он сказал, что пяти тысяч долларов на первый год хватит – а потом мы сможем жить на доходы от креветок.
Проблема заключалась в Дженни. Она сказала, что раз мы уже заработали пять тысяч, почему бы нам не упаковаться и не ехать туда? В общем, это было разумно, только, по правде говоря, я еще не был готов уезжать отсюда.
Понимаете, с тех пор, как мы играли с этими небраскинскими кукурузниками в финале Оранжевой лиги. у меня не было ощущения, что я делаю что-то важное. Ну разве что, когда я играл в пинг-понг в Китае, да и то только пару недель. А теперь каждую субботу я слышал, как люди хвалят меня. Именно МЕНЯ – идиот я или кто там еще.
Слышали бы вы, как они вопили, когда я сделал большого Жернова, который вышел на ринг, оклеив тело стодолларовыми бумажками. А потом был «Удивительный Эл» ил Амарилло, и я сделал его при помощи бостонского захвата, и получил звание чемпиона Западных штатов. А потом, я боролся Гигантом Джуно, он весил почти двести килограмм, и на нем была леопардовая шкура, а в руке – картонная дубинка.
Но вот однажды вечером приходит Дженни с работы и говорит мне:
– Форрест, нам нужно поговорить.
Мы пошли на улицу, пристроились у небольшого ручья, и она мне говорит:
– Форрест, мне кажется, ты слишком увлекся этим реслингом.
– Что ты имеешь в виду? – удивился я, хотя чувствовал, к чему она ведет.
– Ты знаешь. что мы заработали уже почти десять тысяч долларов, это почти вдвое больше, чем нужно для разведения креветок, по подсчетам Дэна. И я хочу тебя спросить – неужели тебе нравится каждую субботу выходить на ринг и строить из себя дурака?
– Но я вовсе не строю из себя дурака! – возразил я. – Просто я должен радовать моих болельщиков. Ведь я теперь очень популярен! Нельзя же вот так все бросить и уехать.
– Это все чушь, – говорит Дженни. – Кого ты называешь «болельщиками» и что такое эта твоя «популярность»? Те, кто готовы платить за это отвратительное зрелище – просто дебилы. Подумать только, взрослые мужчины выходят на сцену в раковинах и делают вид, что калечат друг друга! Стоит только подумать, как они себя при этом называют – «Растение»! «Какашка»! – и в конце концов, ты, «Дурачок»!
– Ну и что ту плохого? – спросил я.
– Как ты думаешь, что я должна переживать, когда я знаю, что мой парень, которого я люблю, прославился в качестве «Дурачка» и каждую субботу выставляет себя на потеху – даже по телевизору!
– Но ведь за это неплохо платят, – говорю я.
– Черт с ними, с деньгами, – говорит Дженни. – мне не нужны эти долбанные деньги!
– Неужели есть такие люди, которым не нужны лишние деньги? – недоуменно спросил я.
– Только не такой ценой, – говорит Дженни. – Я хочу сказать, что пора нам найти себе место, где мы могли бы жить спокойно, а ты мог бы найти хорошую работу – ну, например, этот креветочный бизнес. Мы купили бы маленький домик, с садом и собакой, и даже, может быть, завели бы детей. Лично мне хватило той славы, которую я получила в «Треснувших яйцах», и ничего хорошего из этого, кстати, не вышло. Я не стала счастливой. Мне уже почти тридцать пять лет, и мне уже хочется спокойной жизни….
– Ладно, – говорю я, – мне кажется, что все-таки МНЕ принадлежит последнее слово – продолжать мне что-то делать, или не продолжать. Я же не собираюсь заниматься этим всю жизнь – просто сейчас оказалось самое подходящее время.
– Ладно, а я тоже не собираюсь болтаться тут и ждать, пока тебе надоест, – сказал Дженни. Только я тогда не поверил, что она это всерьез.
После этого я провел еще пару матчей, и само собой, оба выиграл. И вот звонит как Майк мне и Дэну из своего офиса, и говорит: