Форпост. Найди и убей

«Мдааа. Братец. Спасибо тебе!» – Иван не верил своим глазам – рядом с неказистым серым глиняным домишкой Звонарёва, гордо высился тёмной деревянной крышей настоящий коттедж! С деревянными полами! С окнами, которые открывались, и с маленькой чугунной печкой. Это было как в сказке. Целых три маленьких комнаты сказок.

Весь торжественный момент новоселья скомкал Бим, ужом пролезший вперёд хозяйки и первым заскочивший в дом.

– Ну не кошка, ну и что! – Рот у Алины был до ушей. Бабы оттеснили мужиков и тоже ломанулись в дом. Из открытой двери неслись дружные ахи, охи и заливистый лай пса.

– Похоже, дом-то – одобрили. – Маляренко удовлетворённо уселся на кухне.

– Большое дело сделали, Иван Андреич. – Звонарёв уселся рядом. – Очень большое. Надо подумать, где смолы взять. Крышу просмолить дополнительно. Что-то не верю я этому морению. Или из глины черепицы понаделать. Тут тебе ещё один сюрприз нарисовался.

– Да? – Иван заинтересованно обернулся. – Это какой же?

– Помнишь, ты мне показывал крепления на крышках ящиков? И говорил, что это щиты, мол?

– Ну.

– Взялся я за швейную машинку. Собрать решил. А там только два листа инструкции. А остальное – про мебель. Из этих ящиков можно два шкафа собрать и два сундука. И два табурета. И даже маленький столик. Вот так вот! «Ну братец!» Маляренко ошарашено покрутил головой.

– А тот чёрный ящик, весь закрученный шурупами я и не открывал ещё. Как ты и велел. Иван хлопнул себя по лбу.

– Блин! Точно. Я с этим домом о нём и забыл уже.

Маляренко подскочил и направился к Звонарёвскому дому, временно превращённому в склад. Из коттеджа выглянула неимоверно довольная Алина и призывно протянула руку.

– Не сейчас, дорогая!

Из этого последнего ящика Иван успел вытащить лишь барельеф с изображением родителей и письмо племянника. Кроме этого в коробке были три отдельных сундучка, и Иван так и не успел их открыть, свалившись с непонятным приступом. Тогда Володя, будучи под пристальным взглядом Алины, не стал рыться в его личных вещах, а просто закрутил все шурупы обратно. Из трёх сундучков, два были с замками, а один был просто зашуруплен, вдобавок он был достаточно лёгким и Маляренко решил начать именно с него. Внутри оказались… часы. Обычные часы, очень похожие на старые часы с кукушкой, что видели на даче у деда. Даже гирьки были точно такие же – в виде шишек. Ещё там было два ключа и письмо. «Кто владеет временем – владеет всем. И.С. Маляренко

p.s. это швейцарский постоянный хронометр! В сухое место! В тень! Заводи раз в сутки. Хотя ты, сучок, всё равно его проср…шь» Ваня скорчил рожу и пробормотал.

– Узнаю ваш стиль, братец.

Хронометр впечатлял. Он был полностью покрыт каким-то составом, очень гладким на ощупь. Как ни пытался Иван карябнуть ногтем поверхность – у него ничего не получилось. «Ай да братец! Ай да сукин сын!» К ключам прилагалась совсем короткая записка. «Возможно, это тебе или твоим потомкам, когда-нибудь пригодится»

Мысленно следующие десять минут Иван провёл в Монте-Карло и Лас-Вегасе. В одном сундучке оказались золотые украшения: цепи, цепочки, кулоны, браслеты и кольца. И сотня здоровых золотых монет украшенных смутно знакомым профилем.

Маляренко пригляделся – ну точно, на тяжёлом золотом кружке был отчеканен его собственный нос картошкой. «Ну ну, а тут у нас что?»

Во втором сундучке оказался почти такой же набор, но из серебра. Правда монеты там были разные. Большие, как и золотые, поменьше и совсем мелкие, навроде копеек. «Мда…»

В глубокой задумчивости Маляренко запер оба ящика, спрятал ключи в карман и отправился на новоселье.

«Братец, братец… Как же ты выложился, чтобы ради меня всё это сделать. Ведь просто сон увидел и поди ж ты…»

Иван остановился и попытался вспомнить лицо двоюродного брата. Почему-то вспомнились капитанские погоны, щёгольские усики и фуражка. Иван крепко-накрепко зажмурился.

«Ну же, ну! Это же тебе, млять, не чужой человек. Он же тебя, оказывается, любил, искал и прожил полжизни думая о тебе! Ну вспомнись, Ваня…» Вспомнилась только злобная усмешка и их последняя драка в юности.

Три одинаковых комнатки по двенадцать квадратных метров, Маляренко поделил просто. В одну заселился он сам, в другую – Юра с Настей, у которой уже прилично выпирал живот, а в третью заселилась Машка и несколько ящиков и бочонков. В доме Звонарёва жил он сам с Ксенией, студентки и Алла с Леной. Таким образом на «улице» не осталось никого.