Форпост. Найди и убей

Вид мужиков, вернувшихся в Юрьево, был ужасен. Не помогло ни купание в холодном ручье, ни экспресс-стирка – охотники были с ног до головы устряпаны кровью. К счастью и величайшему облегчению Маляренко, ВСЯ кровь была собачья. Ни на одном из бойцов не было ни царапины! А из трёх десятков псов в степь удрало меньше трети. Проблема со сворой на какое-то время была решена. «Повезло, а вот что же мне с этим Лёхой делать?»

На самом деле вопрос как поступить с рыжим волновал Ваню куда больше, чем все собаки и девичьи разборки вместе взятые. Ему предстояло СУДИТЬ. Как это сделать по уму, да так, чтобы все его люди приняли его решение и осознали, что он, босс, суров, но справедлив, Иван и понятия не имел.

Лёха Демидов, в отличие от своего другана Валентина, своей жизнью на ферме в старом домишке, крытом камышом, был очень недоволен. Поддавшись на уговоры жены, он согласился остаться тут, втайне надеясь, что так высоко оценивший их дела Босс, найдёт ему другое занятие. Да и дом хотелось свой. И не делить с этой размазнёй Валиком. И в земле ковыряться – зае… Агроном этот – сука занудливая. А Босс, похоже, о нём и не вспоминал. Урод!

Жизнь на природе Лёху достала окончательно. Жена плакала и упрашивала его смириться и потерпеть, но мужика уже начало «заносить» и как-то весенним утром, получая от Юры задание на день, он сорвался.

Юра не хотел выносить сор из избы, решив разобраться лично, но Толик уже успел отчитаться перед хозяйкой и дело приняло крутой оборот. Маша желала крови.

– Доставайте его оттуда.

Иван сидел на старом кресле от «Газели» с самым мрачным видом. Что делать – он не знал. Друга побили – плохо. Надо мстить. Человек не сдержал своей клятвы – плохо. Слово здесь, в этом мире, было всем. Вообще – всем. За слова здесь надо отвечать. А тем более за поступки.

«Выгнать? Так ещё чего доброго в разбойники подастся. Парень то он шебутной, а жрать его семье точно будет нечего. По уму б его повесить…» Взгляд хозяина упал на заплаканную жену и трёхлетнего сынишку Лёхи.

«Угу, вот так кровники и появляются. Что мне, пацана и мать тоже вешать?» Маляренко передёрнуло.

«Ладно, скажу Олегу – пусть по башке настучит, да и выставлю всю его семейку нахрен!» Приняв такое решение, Иван успокоился.

– Ну что скажешь, дорогой?

Лёха Демидов, светя фонарями, поставленными ему Олегом, нагло ухмылялся, глядя прямо в ненавистное лицо шефа.

– Я тебе не дорогой. Понял? И добавил ещё пару крепких словечек. Хутор замер.

– Ну что ты сделаешь? Прикажешь своему громиле меня избить? Да пошёл ты! Самому слабо?

Парня несло, он брызгал слюной, орал, дёргался вперёд, на сидящего Ивана и всячески нарывался. Лишь крепкие руки Олега и Игоря не давали ему броситься на хозяина. Иван спиной чувствовал. Все ждут. Ждут его решения. Ждут команду «фас». Жена Алексея, прижав к себе ребёнка, испуганно смотрела на мужа.

«А может быть, этот, как его… Егорка когда вырастет и не станет „кровником“. Если вырастет…»

Ване надоело слушать вопли и Олег коротко ткнул кулачищем в Лёхин живот. Крики и мат сразу прекратились. Иван зевнул и потянулся.

– В погреб его. «Завтра же за Андрюхой пошлю»

С девочками разбиралась Маша. Точнее, она выслушала несколько дрожащих, со слезами и истериками, монологов, из которых стало ясно, что эти, уже не девочки, а юные девушки, вполне ясно отдавали себе отчёт в том, что их семеро, а вот молодых и красивых парней в усадьбе – всего трое.

– Вичка сказала, что Игорь – её. Янка сказала, что Коля её парень, а у Оли – Лёша. А мне что? За стариков замуж выыыыходиииииить?

Когда Мария Сергеевна, сама немного одуревшая от такого количества слёз и нытья пятнадцатилетних соплюшек, пересказала всё это мужу, то Ивану срочно захотелось немедленно куда-нибудь уплыть. Жена сочувственно посмотрела своим фирменным, всё понимающим взглядом. Ваня вздохнул, переоделся в чистое и отправился к «племянницам».

Дядю Ваню, девочки немного опасались, а потому никаких жалоб, слёз и истерик не было.

– Хорошие мои. Я обещаю, что у каждой из вас будет семья. Молодой и красивый муж… «Боже, что я несу!» … и каждая из вас, от меня лично, получит в приданое дом.

Глазки у девушек заблестели и моментально высохли. Переглянувшись, они подсели поближе. Горохом посыпались вопросы.

А откуда? А где? А когда? А можно? А вот если… и так далее и тому подобное.

Ваня безбожно врал, рассказывая о куче молодых парней, которых он нашёл в походе и которых обязательно привезёт. Рассказывал о своих планах на обустройство их флигеля и изготовления своим «любимым племяшкам» новых кроватей и шкафчиков, о том, что он подарит им на платья последний нетронутый парашют и красивые серебряные цепочки и колечки. «Любимые племяшки» оттаяли, успокоились и облепили дядюшку со всех сторон. Маляренко почувствовал, что дети успокоились, тоже расслабился и, усадив, самую младшую к себе на колени, принялся рассказывать о своём путешествии, на ходу выдумывая самые фантастические подробности и умалчивая о ненужном.