Форпост. Найди и убей

«Если бы у него был жар – поставил бы компресс. Чего делать? Попить дать надо!» – Маляренко метнулся к ведру с остатками бульона. В бульоне плавала куча каких то насекомых и листья кустарника. Завтрак накрылся. Сплюнув с досады, Иван достал пластиковую бутылку и попытался осторожно влить в рот старику воду. Дед закашлялся и вода полилась изо рта на сиденье. Уже совершенно не думая о ранах на лице старика, Ваня принялся изо всех сил его тормошить. Голова деда совершенно безвольно моталась из стороны в сторону, автомобиль, поскрипывая рессорами, начал раскачиваться, но даже такие серьёзные усилия ни к чему не привели. Старик по-прежнему был без сознания и всё также часто и неглубоко, с хрипами, дышал.

Иван снова почувствовал, как болит его обожженная и поцарапанная ладонь. Он, пятясь, выполз из салона и сел на землю. Привалился спиной к тёплому железу машины и заплакал.

Надо сказать, что за всю свою жизнь Иван плакал крайне редко. Его мама удивлялась, насколько неплаксивым и флегматичным был ее ребёнок. А с возрастом слёзы у Вани чаще всего появлялись сами собой, после удара молотком по пальцу или от упавшего на ногу блина от штанги. Все близкие Ивана, к счастью, были живы-здоровы и он никогда до этого момента не задумывался о том, как страшно терять близких людей. Маляренко посмотрел на торчащие из машины ноги деда и с изумлением понял, что этот совершенно незнакомый человек, ему очень дорог и он боится его потерять. Иван вытер глаза и помотал головой, словно прогонял какое то наваждение.

«Действительно, кто он мне? Я даже его фамилии не знаю. А поди ж ты…» – он снова посмотрел на деда. Иван постарался припомнить о чём они вообще говорили. И не смог. Получалось, что за эти двое суток они разговаривали, в общей сложности, минут десять. И, в общем, ни о чём.

Маляренко снова протиснулся в салон, пристроился на самом краешке дивана, взял старика за холодную руку и стал ждать.

Через сорок минут, так и не придя в сознание, таксист Иваныч умер. Маляренко, действуя как автомат, разобрал баррикаду, выбрался из «клумбы» и долго стоял бездумно глядя в степь. В голове не было ни единой мысли. Он просто стоял и слушал как высоко в небе поёт птица а в траве стрекочут кузнечики. Первый за сегодняшний день порыв горячего ветра больно стеганул Ивана по обожженному солнцем лицу. Маляренко вздрогнул и пришёл в себя. Нужно было сделать много дел. Уже ни на что особо не надеясь мужчина достал из кармана и включил телефон. А вдруг? «Вдруг» не случилось. Аппарат сначала поприветствовал хозяина, а потом послал его на хрен. Даже экстренный сто двенадцать на работал.

– Сам пошёл! – Ваня сунул телефон обратно в карман и пообещал: – Я тобой еще гвозди забивать буду.

Взгляд его зацепился за ничем непримечательный кусок целины в пяти метрах от «клумбы».

«Здесь». – молча решил Иван, посмотрел на изрядно затупившийся нож и пошёл копать.

Как выяснилось, могилу Ваня вырыл неправильную. Выросший в семье состоящей сплошь из атеистов, он сам тоже был человеком, далёким от различных религиозных традиций. А то, что за всю свою жизнь Ивану посчастливилось ни разу не побывать на кладбище, привело к тому что последняя парковка деда была вырыта с севера на юг. Лишь когда он принёс завёрнутое в промасленный брезент тело к могиле, в голове Ивана откуда то всплыло ощущение совершаемой ошибки. Так толком и не поняв, что же его смущает, Ваня откинул край брезента и в последний раз посмотрел на деда. И тут до него дошло. На шее Иваныча был маленький крестик. В мозгу щёлкнуло и всё встало на свои места. Иван был начитанным и образованным человеком и кое-какой книжной и киношной информацией он всё же обладал. Поэтому Маляренко, грустно поглядев на свои обломанные чёрные ногти, достал нож и снова пошёл копать.

Глава 9. В которой Иван занимается собой, любимым, и планирует ближайшее будущее.

Печальные дела отняли у Ивана почти половину дня. Солнце уже крепко стояло в зените, когда обливающийся потом Ваня воткнул в земляной холмик крест, изготовленный из двух относительно ровных палок и кусочка бечевки, найденной в багажнике. Отойдя к «клумбе», предельно уставший Маляренко, уселся в тенёк и принялся размышлять. Картина, которая сложилась в его голове за то время, что он копал могилы, срочно требовала каких то выводов. Иван любил системный подход в решении проблем и пытался использовать его и здесь, но ему катастрофически не хватало информации.

«Где я? Понятно, что это Земля. Полярная звезда есть, значит – северное полушарие. Азия? Вряд ли. Там народу до хрена живёт. Особенно на юге. Америка? Точно нет. Побережье там всё заселено. Может Каспий? Но! За два дня ни одного следа от самолётов. Ночью не видел ни одного спутника. Хотя луна явно наша, обычная.» – Иван глянул на мелкого кузнечика, прыгающего в траве недалеко от него. Кузнечик, как кузнечик. Зелёный.

– В каком то ненаселённом месте нахожусь. Места южные, море рядом.