Форпост. Найди и убей

Когда начальство скрылось в предрассветных сумерках, Володя взялся за веник, валявшийся на кухне. Звонарев со своими ложками изрядно намусорил — стружки были и на столе, и под столом, и вообще везде. Романов хмыкнул, скоро проснется Светланка, а передавать ей такой свинарник он не хотел. Девушка ему нравилась, и, хотя план по уводу поварихи еще окончательно не созрел, Володя потихоньку начал двигаться в этом направлении. От калитки донесся гогот вождя, и Володя, весело насвистывая нечто легкомысленное, принялся наводить марафет.

Страшные крики и вопли, раздавшиеся через мгновение, подбросили Романова, заставив сразу позабыть о Светке. Пару секунд Володя прислушивался к шуму у калитки — происходило там что-то совсем нехорошее. Позабыв о своем копье, «на автопилоте», Володя сунул веник в очаг. Сухие веточки вспыхнули жарким пламенем, и, вооружившись таким факелом, дежурный бросился на помощь.

— А ну пошли! Пошли вон! — Володя отчаянно размахивал уже догорающим веником. Собак удалось отогнать от неподвижных тел Ивана и Николая, но твари кружили в пяти метрах от Романова, у калитки, подбираясь все ближе и ближе. Что делать, Володя не знал, а потому просто заорал во всю силу своих легких. Твари отпрянули, и в это время пришла помощь. Вооруженные кольями и палками мужики быстро вытурили собак за забор и заперли калитку на засов, для верности подперев ее парой палок. Веник окончательно догорел и погас. У Романова отказали ноги, и он обессиленно плюхнулся в грязь.

— Вовремя вы. Спасибо, мужики.

Больно не было. Совсем. Тело как будто онемело. Мысли в голове текли медленно-медленно.

«Я все еще жив. Наверное, кому-то там, наверху, я сильно приглянулся. В любом случае, спасибо тебе, кто бы ты ни был». — Иван открыл глаза. Вокруг сновали мужики, вооруженные чем попало. Лежать на земле было мокро и очень холодно.

— Живой? — Над Иваном навис темный силуэт. Судя по обеспокоенному голосу, это был Серый. — Погоди, мы сейчас тебя под навес отнесем.

Несколько рук вцепились в Ивана и рывком подняли его в воздух. Ваня всхлипнул и отрубился.

— М-да. Расслабились мы. Что тут еще скажешь. — Звонарев сокрушенно покачал головой. — Все хороши. Нечего на себя наговаривать. Твое дело сейчас — поправиться. Ясно?

Голос прораба звучал нарочито бодро. Николай, к которому он обращался, был совсем плох. Твари изрядно поработали над его телом, порвав ноги и искусав лицо. Иван, лежащий на соседнем лежаке, отделался куда легче. Изжеванная вусмерть правая рука, разодранная когтями грудь да пяток укусов на левой ноге на фоне ран Коли казались пустячком.

— Да, Колян. Не ссы. Прорвемся. — Маляренко кряхтя приподнялся на локте. — Я тоже хорош. Вышел за забор задом наперед. Робинзон хренов. Но собачки-то каковы, а? Дождались нас. Молча! В засаду сели и дождались. Умные твари.

— Ребята не вернулись? — Глаза у вождя были как у побитой собаки.

«Недоглядел».

Володя и Сергей одновременно помотали головами.

— Дык как? В осаде сидим. Плотно сидим.

Военный совет продолжался уже час. Попросив дежурившую у мужчин Алину выйти из палатки, у входа уселись Звонарев и Романов, позади маячили Юра Толстый да Макс с Алишером. Все наличное мужское население решало, как быть дальше. Стая никуда не ушла, а вольготно расположилась прямо за забором в роще, возле ручья. Из трех десятков псин пять-шесть всегда кружили вокруг забора, временами пробуя его на прочность. Слава богу, лазить по деревьям эти твари не умели. Звонарев весь вчерашний день укреплял забор, залатывая прорехи. К счастью, таких слабых мест было немного, и люди успели найти их раньше, чем хищники. Кое-какие запасы еды имелись, так что в осаде можно было сидеть, ни о чем не беспокоясь, дожидаясь, когда поправятся Иван с Николаем. Вроде все хорошо, но в груди Сергея Геннадьевича неприятно саднило. Судьба молодых ребят его тревожила, хоть все дружно и уверяли, что те просто отсиживаются в лагере у дальнего ручья. Макс заявил, что через ту защиту звери никак не проберутся. Народ, глядя на бьющуюся в истерике Свету, сам себя убедил в том, что и Димка, и Юрка ТОЧНО спаслись. По-другому и быть не может!

— За ребят беспокоюсь.

— Серый! Не трави душу! Закрыли эту тему. — Коля чуть не плакал. Он не верил в чудеса.

«Недоглядел».