Форпост

Парень говорил на правильном, но каком-то деревянном русском языке и, как выяснилось из дальнейшей беседы, являлся по отцу потомком послереволюционных эмигрантов, а по матери – отпрыском первого поколения переселенцев из Англии. Причем, по нахальному утверждению, англосаксонские корни его тянулись едва ли не к нынешнему королевскому роду. Звали его Джон. Был он добродушен, смешлив, слегка суетен, но, чувствовалось, и расторопен в принятии всякого рода решений, что продемонстрировал Олегу незамедлительно, выслушав повествование о его мыканиях в чужедальней стране.

– Вообще-то предложения с трудоустройством имеются, – сказал он. – Мне вот точно нужен напарник уже сегодня, если, конечно, ты не трус и не рохля… – Последнее словечко было явно заимствовано из словаря русской бабушки Джона, урожденной еще в девятнадцатом веке.

Однако после этой фразы в чистом океанском воздухе запахло криминалом, и Серегин привычно подобрался.

– Ну… – произнес он осторожно.

– Прогуляемся по магазинам в Манхэттене, – словно бы себе под нос, проговорил Джон. – Тряпки, одеколоны… Тебе ничего делать не придется. Следуй моим командам: «Стоп», «Повернись спиной», «Развернись боком»… Будешь прикрывать меня в секторах видимости камер и отгораживать от публики. Риска никакого. За день работы плачу сто долларов. Пятьдесят – сразу. – В руках у него неожиданно возник бумажник, а из бумажника, словно сама собой, выпорхнула зеленая манящая купюрка.

Серегин призадумался. Пойти на поводу у первого встречного мазурика? Ну, припутают его как сообщника на магазинной краже, ну, депортируют, положим… Да и к лучшему, вероятно…

– Согласен…

И они двинулись к станции подземки, мимо магазинов на Брайтон-Бич, с выставленной на продажу советской символикой: флагами, бюстами вождей, военной формой. В частности, с лотков продавались ордена и медали умерших на чужбине фронтовиков-эмигрантов и награды, завезенные сюда контрабандой. Пять долларов стоил орден Красной Звезды, двадцать – Красного Знамени. Большого успеха товар не имел.

В подземке, когда Олег привычно шагнул к турникету, новый знакомый потянул его за рукав в сторону, к служебной решетчатой двери. Растворив ее, подтолкнул Серегина к выходу на перрон, а встрепенувшемуся в будке кассиру уверенно продемонстрировал портмоне с полицейским значком, дающим право на бесплатное пользование муниципальным транспортом. Кассир, покорно кивнув, опустился обратно на стул.

– Ксива «левая», но работает токо так, – пояснил он Олегу, оперируя на сей раз лексикой, почерпнутой наверняка из общения уже с новейшей волной эмиграции. – Убери себе в карман. Если я спалюсь, будет лишняя неприятность в полиции…

– А если и меня заметут?

– Никогда! – горячо заявил Джон. – Ты ни к чему в магазине не прикасаешься и товар не выносишь. Твое незаконное задержание – это прецедент к судебному процессу. Ты сможешь обанкротить любую лавочку. Кстати, следует подумать о такой комбинации… А значок я тебе сделаю, если, конечно, ты не хочешь укреплять… – он кивнул на приближающийся поезд, – всякие разжиревшие на последних деньгах честных граждан корпорации…

В этот день Джон умудрился вынести из сияющих магазинов Манхэттена товара на две тысячи долларов. Вечером похищенное ушло перекупщику за половину цены, и Серегину был доплачен оговоренный серо-зеленый «полтинник».

В утверждении об аристократическом происхождении своего первого американского приятеля стоило усомниться, хотя многие пышные титулы во времена оные наверняка обретались путем грабежа, убийств и разбоев, однако то, что русскоязычный американец представлял собой высококвалифицированного жулика и прожженную бестию, виделось бесспорным фактом. От жизни он брал все, тем более то, что плохо лежало.

– А теперь, – убирая в карман гонорар за труды неправедные, молвил Джон, – надо заняться твоей легализацией. Запомни две истины: в Америке нельзя прожить без документов и заработать приличные деньги честным путем. Сейчас мы едем к моей двоюродной сестре Хелен. У нее некоторые финансовые проблемы… Впрочем, у кого в Штатах их нет? И я попробую уговорить ее пристроить тебя… к ней – замуж. К тому же у нее две комнаты, и она с удовольствием потеснится…

– Но у меня же нет денег…

– Я договорюсь насчет женитьбы в кредит, – сказал Джон, сияя своим круглым довольным лицом. – И насчет проживания – тоже. Запомни еще одну истину: Америка – страна кредитов. Поскольку они – двигатель всеобщего развития. А вопрос получения кредита – вопрос убедительной аргументации. Поехали!

Через час одуревший от прошедшего дня Серегин был представлен Джоном замкнутой, мрачноватой, однако довольно миловидной шатенке Хелен, с неудовольствием оторвавшейся от компьютера, на котором работала, однако уделившей внимание гостям, соблазнившись выставленными на кухонный стол шампанским и закусками, непринужденно похищенными Джоном из супермаркета и ликерного магазинчика рядом с ее домом.