Форпост

- Ах, ты, шпана гнусная… - Старший обдал его привычным матом. – За дураков нас принимаешь?

- Я по первому впечатлению о людях не сужу…

- Что?!. Сейчас ты у нас запоешь: «Зачем меня мать родила»! А ну, подъем!

Полетели по сторонам подушки, простыни, перевернуты были матрацы и выпотрошены чемоданы с жалким ребячьим скарбом, пересчитаны гроши в кошельках, отодвинут косо шкаф с дверьми - распахнутыми, как и полы шинели упарившегося от обыска дознавателя.

Глава милицейских, поразмыслив трудно, решил сменить гнев на милость. Усадил Кирьяна на кровать, протянул ему папиросы. Тот мотнул головой:

- Не курю…

- О, как! – искренне удивился милиционер. Затем, приобняв Кирьяна за плечи, произнес доверительно: - Ну, колись, паря, мы ж все знаем, сюда он метнулся, нам точно доложили… Или вы неудачно моргнули и все проспали? - Посмотрел на омертвевшего от страха Федю, сообразил что-то презрительно и быстро, повел губой и продолжил веско: - Слово офицера даю: ничего вам не будет, скажите только, деньги где…

- Никаких таких дел, - ронял слова Кирьян, глядя в сторону, - мы и Федя с Арсением вашим не водили. И к чужому касаться не привычны. А что с нами он тут прописан, то не нашим желанием, комендант расселением заведует.

Мильтон нехотя убрал руку с его плеча.

- Ну, не хочешь по-хорошему, значит, с нами поедешь…

- Ваша воля… - вздохнул Кирьян.

- Да ты прям, как попик! – осклабился милиционер. – Небось, и в Бога веришь, и в церковь ходишь? И этот вон… - кивнул на Федора. – Крестами себя осеняет, как заведенный… Гнездо тут, что ли, у вас сектантское?

- Мы не сектанты, а православные, - сказал Кирьян.

- Вот те на! – искренне изумился страж порядка. – И это я слышу в советском учебном заведении! Да тут с вами другим товарищам следует поработать… И крепко поработать! Возьмем на заметочку, значит… А Арсений, кстати… - Взглянул на Кирьяна с пытливым прищуром. – Он-то чего? Тоже в церкви поклоны бьет, грехи отмаливает?

- Время ему не пришло, - сказал Кирьян. – А придет – станет.

- Ну… ладно, - после раздумчивой паузы произнес милицейский чин. – Интересный ты парень… Но, коли прознаю, что… - Договорить он не успел: на пороге внезапно вырос Арсений.

Веселый, нетрезво покачивающийся, оглядел помещение бесшабашным и плутоватым взором, затем развел руки картинно, поклонился в пояс обомлевшему милицейскому собранию и, отодвинув плечом бородатого дворника-понятого, приветливо изумился: