- И на хрена ты устроил мордобой? – наконец изрек глава видеоподвала. – Ты представляешь, если они – из серьезной банды? Ты представляешь?! – Голос его звучал со слезливой истерикой.
- Они первые начали… - тупо произнес Олег.
- Он тебя всего-то за куртку лапнул, а ты его в батарею! – Рома уже откровенно возмущался. – А кому теперь отвечать? А?! А они серьезные братки, я сразу понял! Они точно под ворами ходят, если самому Феде Бешеному «стрелу» забивают, это не понты…
- Зато я чувствую, у тебя насчет дружбы с этим Федей – понты раскидистые, - зло сказал Олег.
- Ну, это мы посмотрим!.. – Рома нервно поперхнулся. Затем, обреченно махнув на Олега рукой, распахнул платяной шкаф и достал куртку. Спешно в нее облачаясь, пояснил подчиненным: - Еду к братве, будем решать вопрос. К семи вечера всем быть тут. Пушку, - обратился к Олегу, - сунь под стеллаж…
- Мне с ней уютнее, - буркнул тот.
- Ну, как знаешь…
- А если эти… заявятся? – вопросил один из компаньонов, не перестававший то и дело икать.
- Через час привезу крутых пацанов, - пообещал Рома. – Все будет в ажуре. Прорвемся как на танках, переживаний не надо. Пушку если чего вернем… Ну, отстегнем за перегибы… А может, и нет. Короче, ждите! – И, крутнувшись юлой своего пухленького тельца в дверном проеме, отбыл в неведомые криминальные инстанции.
Он действительно не обманул ожиданий, явившись через час с лишним в компании двух потертых субъектов со страшными физиономиями, достал из холодильника бутылку водки и свертки с офисной закусью.
Зазвенела посуда, и напряжение, до сих пор висевшее в воздухе, начало мало-помалу истаивать.
- Все решил, мы теперь ходим под пацанами, - кивал Рома на молчаливых типов, разливавших алкоголь по стаканам, - они разрулят…
- Завтра все порешаем, - умудрено кривил губы один из уголовных персонажей, закуривая неторопливо сигарету «Кент». – Пусть братаны приезжают, объясним, перетрем…
- Это - все вот! – тыкал Рома пальцем в Олега, смирно сидевшего углу и участия в трапезе не принимающего. – Нашелся, тоже… Робин Гуд прямо какой-то, слов нет…
Потертые вздыхали сочувственно, бросая на Олега осуждающие взоры.