Форпост

Ответ его озадачил. Цветущий колхоз, чьей частью была деревня, ликвидировали, переведя в состав совхоза в соответствии с партийными директивами организации совместных советских хозяйств, жителей переселили за сорок километров на центральную усадьбу, а на прежнем месте обитания обрезали связь, закрыли магазин, школу, механическую мастерскую, ферму и медпункт. Народ, не желая оставаться в глуши или же с нуля устраиваться на новом месте, хлынул в город. Отец Федора умер, церковь закрыли, и судьба канувшей в неизвестность семьи священника была никому неизвестна.

Отложив письмо, Кирьян осознал: единственный друг потерян… Но - почему? Ведь Федор знал адреса Даши, родителей, однако не писал ни строчки. Значит, не нужен ему Кирьян, водоворот жизни навсегда разделил их. Горько!

Он сидел на кухне, Даша хлопотала у плиты, готовя ужин, как вдруг раздался звонок в дверь. Открыв ее, Кирьян оторопел: на пороге стоял Арсений. Да какой! Разодетый во все новое и модное, с букетом роз и с огромным бумажным свертком под мышкой.

И сразу бросилась в глаза Кирьяну возмужалость его бывшего сокурсника, ожесточенные складки щек, пролегшие у рта, цепкая оценивающая холодность взгляда…

- Родственников впускаем? – донесся вопрос.

- Входи, конечно…

- Ну, вот и прелестно!

Даша встретила брата и удивленно, и настороженно, тотчас пытливо и недоверчиво смерив взором и дорогой заграничный костюм его, и золотой перстень на пальце, и ботинки с накладками ажурной кожи.

- Словно бы и не рада мне, сестренка, - сказал Арсений, усаживаясь за столом и разворачивая свой сверток, по объему схожий с тюком.

Даша молчала.

Вывалились на скромную застиранную скатерку балыки, банки с икрой, ветчина, сыры и колбасы, мандарины и даже диковинный ананас…

- Ну, отметим долгожданную встречу! – провозгласил Арсений, и тут будто бы из воздуха возникла, утвердившись на столе, бутылка отменного коньяка.

- Как нашел-то нас? – вопросил Кирьян.

- При умении – дело несложное… - откликнулся гость. – Знаю: ты теперь великий пахарь на передовом производстве, сродственница моя единственная и ненаглядная, на доктора учится… - И, взглянув на располневшую фигуру Даши, добавил со смешком: - А скоро и племяш появится, будет мне одинокому и сирому кого баловать… И уж побалую, кровь родную в забвении не оставлю…

- На ворованное дары твои? – равнодушно кивнув на принесенные яства, спросила Даша. – И племянника на те же средства баловать станешь?