Формы и содержание мышления

Перейдем теперь к краткой характеристике самих субъективных, познавательных средств науки, — которые мы упомянули в пункте (3). Наука специфична не только тем, как субъекту дается объект, но и тем, как в ней выступает сам субъект. Мышление последнего вплетается здесь в рамки «полей содержания» и мыслительных средств, которые исторически выработаны совокупным научным процессом. Индивид реализует себя в познании как общественное существо, а не как изолированный субъект с его эмпирическим сознанием[9]. И в то же время познание совершается именно отдельными индивидами. Дело лишь в том, что индивид вырабатывает, развивает и применяет познавательные средства мышления не в своем отдельном чувственном опыте, а в исторически развивающейся, специфической отрасли общественного труда — в науке, как ее общественный носитель. В свете такого подхода оказывается возможным обнаружить в актах сознания индивида активную деятельность мысли с предметами и приложить понятие «активности субъекта» познания не только к рассмотренной до этого содержательной его стороне, но и к формальной стороне, к логическому аппарату науки. Иначе «говоря, мы можем обнаружить активность мышления как субъективной деятельности, наличие в нем активных познавательных средств, всеобщих форм познавательных действий (исторически заместивших вещественные действия человека, вещественные, практически осуществимые преобразования предметов). Активность — это всегда изменение, производимое или предметно создаваемое исследователем в опытном объективном содержании и предшествующее отражению как новому, более глубокому знанию[10].

Для характеристики науки в этом плане приходится прежде всего понять чувственность иначе, чем понимали ее в XVI–XVIII вв. Под «чувственной ступенью познания» как категорией логики имеются в виду (если отвлечься от генетического аспекта происхождения мышления и языка) не ощущение, восприятие и т. п. как таковые, как психологические состояния индивида, а уже общественным образом отраженное содержание свойств и отношений предметов, зафиксированных в общих названиях, в словесно облаченных (и словесно сообщаемых) представлениях, которые и составляют эмпирическую базу науки [11] Это совокупность фактических, эмпирических сведений как материал последующей специфической деятельности мышления. Переработка созерцания и представления в научно-теоретическую картину предмета означает логическое преобразование чувственно-эмпирических (т. г е. созерцаемых) отношений предметов и раскрытие внутренней связи и строения предметов, которые без этого преобразования в них не выступают (не наблюдаются). Но внутренняя связь, выявляемая логически, не есть нечто, существующее вне или по ту сторону этих чувственно-эмпирических свойств и отношений и привносимое в них умом исследователя. Она выявляется именно в них, они-то и составляют как раз то, чем оперирует мысль при раскрытии внутренней связи. И без данности их в созерцании и, следовательно, без учета их предметного характера на всех последующих уровнях теории, установление внутренней связи эмпирических явлений — бесплодная спекуляция. Отношение чувственности и активной деятельности мысли есть неразрывный момент самой этой деятельности.