Формулы всех видов любви

У нас же в России как устроено? Если я решил проблему за 15 минут, то человеку не понятно, за что платить ему? Хотя я же проблему решил, причем быстро, тогда как он несколько лет ее решить не мог. Поэтому цифра обязательно важна. Вот вы говорите: шесть лет вы вместе, а брак какой был – гостевой? Ходили друг к другу в гости? Как часто встречались?

Петр:

– Я затрудняюсь сказать.

Литвак:

– Вот видишь! Интересно, обычно медики приучены к методичности, мы же «дневники» пишем каждый раз после приема больного. Так то же самое надо делать и со своей личной жизнью: когда встретились, где, сколько минут происходило. Особенно много писать не нужно. У хирурга есть такая запись, чтоб много не писать: аппендицит провел… Утречком посмотрел и пишешь: состояние больного соответствует тяжести вмешательства. Для меня понятно, что на первые сутки после операции пациент так себя чувствует. Потом врач пишет: на третьи сутки он так себя чувствует, и так далее. Короче говоря, не так уж много надо писать, но обязательно надо регистрировать. А он – шесть лет и не знает, как часто встречались… Я, конечно, не пророк, но думаю, что Петр не первый ее мужчина был. Ведь они встретились, когда ей было 24 года. Конечно, у нее до Петра были связи, и что-то у нее там не получилось, так же, как и у Петра. Она тоже не первая у тебя?

Какому хирургу нужно платить больше – тому, кто оперирует за 15 минут, или тому, кто делает операцию два часа? Причем операцию одну и ту же. Технически одну и ту же.

Петр:

– Да.

Литвак:

– То есть он не проанализировал, что было в первом «браке». Когда ты заводишь себе второй брак – это уже фактически гражданский брак, шесть лет вместе. Правда, тот факт, что они чаще жили врозь, и сделал их связь такой долгой. Жили бы вместе – через полгода разбежались бы. Ницше сказал, что если б супруги врозь жили, они жили бы дольше. А Шопенгауэр писал: «Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так – все ночи напролет».

Итак, у девушки Петра до 24 лет были свои любовные истории. Ведь когда мы влюбляемся в юности, то мы влюбляемся «на всю жизнь». Сейчас, правда, молодежь пошла такая… Знал одну девушку, ей, понимаете, ее девственность надоела. И она нашла себе парня, за которого и не собиралась замуж выйти. Но тем не менее за него же вышла. Почему? А потому что не собиралась, то есть не ценила его. Она сказала: все, ты свое дело сделал, катись. А он тогда: давай поженимся. Люди не знают, какие действия могут привести к цели… Так, Петр, а учились вы вместе?

Петр:

– В интернатуре, ординатуре мы проучились вместе год…

Литвак:

– А потом ты заметил, что она еще и женщина, да? А год практически не замечал. Почему раньше не замечал? А другая какая-то была. А потом он той лишился, не прогнозировал, почему лишился. А с голодухи вы бросаетесь на все, что шевелится. И сухая корка покажется сладостью. И вторая оказалась лучше первой?

Петр:

– Намного лучше.

Литвак:

– Уже хорошо. Тогда какого хрена ты с ней связь разорвал связь? Я всем говорю – берите готовую продукцию, а не полуфабрикат, когда мы хотим создать семью… А возврат к первой, конечно, уже невозможен. Поэтому секс нужно получать в семье. Когда я сытый, я пройду мимо пяти ресторанов и даже запаха не почувствую. Когда же ухожу голодный, то пройду и увижу, что, оказывается, на моем пути пять-семь точек питания, откуда вкусно пахнет. И не выдержу, и войду в одну из них. А там не икру минтая дают, к которой ты привык, а – черную икру, вкус которой уже забыл. А потом, когда уже черную попробовал, к икре минтая тяжело возвращаться.

Если более ценная женщина вторая, чем первая, то тогда это можно считать развитием. Даже несмотря на то, что секс стоит на третьем месте. Но он все-таки на третьем месте стоит не просто так. Сейчас мы посмотрим, почему так у них вышло. Признаюсь, что на этапе молодые доктора еще мало зарабатывают. Если какой-то выгодный больной, то вам объедки достаются. Поэтому и в накладе сидите. Чуть-чуть она не додержалась, еще годика два – и не надо было никуда уходить. Ведь Петр уже хорошо оперировал, просто еще очень молодой был, ему еще не давали выгодных больных. Выгодных сам шеф оперировал. А ему больные говорили просто: большое спасибо.