К счастью, у нас все так же было пусто — никто с задания не вернулся. Я сделала себе кофе и начала писать информацию о происшествии в парке. Мне хотелось поскорее от нее отделаться — журналистского интереса она больше для меня не представляла. Я яростно лупила по клавишам, сухо излагая события: такого-то числа, такого-то месяца, там-то и там-то произошло то-то и то-то. Даже прослушивать запись на диктофоне не стала. Зачем? Никому не сдались тут ощущения очевидицы, никого не чешет, что чувствуют люди, попавшие в этот дьявольский круг. А уж кто в этом виноват, тем более неинтересно. Никто ведь не погиб. С информацией справилась в мгновение ока, даже кофе не успела допить. Переслала Главному — встречаться с ним лично у меня сейчас не было никакого желания, — и, посчитав, что поработала достаточно, с меня на сегодня хватит, дезертировала из редакции.
Мне нужно было срочно встретиться с Аркадием. Мне необходимо было понять, что он за человек и какую роль играет во всех этих событиях. И потому я решила нагрянуть к нему в гости, воспользовавшись приглашением. У меня не было конкретного плана, как я стану действовать. Да и возможен ли вообще какой-то конкретный план в отношении такого человека, как Аркадий? Больше всего на данный момент меня интересовал вопрос: он позвонил в редакцию или не он? Если он — значит, Аркадий не просто наблюдатель, он — тот человек, который создает все эти ситуации. Иначе и быть не может. Но мог ли Аркадий позвонить? Вадик Майер говорит, что с крыши галереи видел и слышал его все время. Получается, Аркадий никуда не уходил, оставался на своем месте в момент событий? Автоматы находятся довольно далеко от фонтана, ему понадобилось бы не меньше семи минут, чтобы дойти до них и позвонить. А такого длительного отсутствия вряд ли Вадик мог не заметить. Конечно, есть еще один вариант — мобильник. Но вряд ли он имеется у Аркадия, нищего поэта.