Формула власти. Новая эпоха (СИ)

Обычно после таких разговоров Зарин еле заметно и ободряюще улыбался, а Клима отворачивалась. Но в этот раз она заговорила вслух:

- Вчера я была на капище, и высшие силы ответили.

«Почему ты говоришь это? – спросили его глаза. – Какое отношение твои слова имеют ко мне?»

- Прошло много лет, – продолжила Клима, – страна процветает. Я спросила у них, исполнен ли мой долг.

Глаза Зарина расширились.

«Ты говорила о… нас? Ведь я правильно разгадал твой намек?»

- Мы уже немолоды, но… ты ждешь. Буду честной, жду и я. Хорошо слиться воедино, став землей и водой, но я просила у высших сил свободы от формулы власти до нашей смерти.

- И… что они решили? – спросил Зарин вслух.

Клима развела руками.

- Ответы как всегда туманны. Но я сделала слишком много для этой земли. Помнишь, когда-то я в качестве награды за Вылины заслуги позволила ей решать, как быть со своей жизнью дальше? Вот, такую же награду даровали недавно мне.

- Ты… решила?

- Нужно закончить текущие дела, – обда обошла куст красной сирени. – Это займет лет пять-шесть. А потом – да, решила. Только один вопрос не дает мне покоя.

- Какой же?.. – Зарин говорил с трудом, точно его губы превратились в деревянные колоды.

- Не решила, какое платье я надену на нашу свадьбу. Интуиция подсказывает мне, что в Гарлее на нее соберется не меньше народа, чем на коронацию. Не хочу ударить в грязь лицом перед новой обдой…

Зарин сорвался с места и подхватил ее на руки, кружа.

- Поставь! – ругалась Клима вполголоса. – Я все еще соблюдаю запрет!

- Плевать, – решительно выдохнул Зарин, крепко прижимая ее к себе. – Настанет время, когда я выдерну тебя из долга и золотых знамен! И пусть, как многие наши друзья, мы будем жить на несколько домов, это будем – мы.

А в глубине сада, среди сирени и тумана, сразу несколько голосов выводили легкий, немного речитативный мотив:

Я песню былого хочу рассказать:

Великая обда вернулась опять!

Пусть думали, обда ушла навсегда –

Ее сохранили Земля и Вода.

Пусть думали, жито сгорело дотла –

Где обда ходила – пшеница взошла.

Надела корону в сиреневый май,

Проснулся и ожил наш солнечный край.

Ведь нам сейчас тоже семнадцатый год!

Послушать бы, как задрожал небосвод,

Как наши родители клятвы дают,

Над их головами – родной Институт.

Ах, нам бы, не знавшим войны и врага,

Увидеть далеких времен берега:

У орденской крепости зубчатых стен

Стоять под знаменами обды Климэн,

Срываться в атаку и ран не считать,

И новой эпохи страницы писать…