Формула тьмы и света

- А почему ты шепчешь? Страшно, что ли?

- Есть немного, - признался Харвич.

- Ничего, - рассмеялся Астахов. - Это быстро проходит. Седьмой значит, седьмой сын Уриант-Дееза. Когда женится - получит второе имя, а пока просто Седьмой.

- А как вы узнали, что это Деез-Седьмой? - спросил Харвич.- Как вы их вообще различаете?

Астахов мельком взглянул на стажера, но не ответил и снова стал наблюдать за переговорами.

Наконец Валерьен обернулся к ним и махнул рукой.

- Пошли, - сказал Астахов. - И не забывай: главное - спокойствие. Главное - не суетиться.

Валерьен ждал их. Пятеро парламентариев стояли впереди, а метрах в трех от них - плотная стена фаланг. Сольпуги не шевелились, только жутковатыми красными глазами следили за людьми.

- Плохи дела, - сказал Валерьен, когда Астахов и Харвич подошли ближе. - Ягодники не просто вооружены. На них непроницаемые для сольпугов скафандры - не исключено, что Компания не пожалела денег на специальную разработку. У них два вездехода, или танка, я не очень хорошо понял... их двадцать человек, и мы к ним ближе всех.

- Но нам дали другие координаты.

- Аппаратура на орбите врет. У пиратов ориентация тоже нарушена, но они прут напролом, и похоже, решили прочесать всю сельву, только бы не уходить с пустыми руками. Ну что, - обратился Валерьен к Деезу, - идем?

Сольпуг потоптался на месте, выделывая какие-то фигуры ногощупальцами. Остальные пауки тоже затоптались. Харвич смотрел на них во все глаза, и Астахов пояснил:

- У них два вида речи. Даже три. Звуковая - это то, что мы слышим, понимаем; так они общаются с нами, но почти никогда не общаются таким образом между собой. Во всяком случае, очень редко. Есть еще звуки-сигналы, вполне членораздельные, однако лингаторы их не переводят - но это просто сигналы ситуации. А вот третий вид - речь жестов. Тут мы практически в полной темноте, потому что сами они не хотят ничего объяснять.

Сольпуги наконец замерли, прекратили жестикуляцию, и Деез-Седьмой обратился к людям:

- Мы есть то, чем являемся, и ничем иным быть не можем. Вы есть то, чем создали себя. Вокруг Рождающей Разум - желающие добыть. Никто не хочет терять мысль. Необходимо остановить незваных.

Сольпуг повернулся и заскользил, как по льду, в сторону сельвы. Люди пошли следом. Четверо парламентариев неслышно ступали позади патрульных.

5.

...В душном, сыром и горячем воздухе сельвы плавали, сталкиваясь, запахи незнакомых растений и хищных зверей, и после свежести побережья Харвич первое время задыхался, ему казалось, что он окунулся в горячую воду, и хотелось не идти, а плыть в этой странной и пугающей атмосфере...

Узкая тропинка позволяла идти только след в след, и Харвич шел за Валерьеном, ощущая за спиной Астахова, но не слыша его шагов - и люди, и сольпуги ступали бесшумно. Вокруг стояла полная тишина, ни насекомых, ни птиц не было видно, и ни один листок не шевелился. Лучи Ореиды пробивались сквозь кроны деревьев, и сельва походила на яркую декорацию, в которую вошли люди и сольпуги, чтобы сыграть пьесу, сюжет которой был известен лишь хозяевам... а люди здесь оказались статистами, и они ждали подсказки суфлера, чтобы начать действовать. Но суфлер запаздывал...

Время перешло далеко за полдень, когда Деез-Седьмой внезапно остановился и заговорил:

- Близко впереди - точка пересечения двух движений. Именуемое командир Валерьен должно пойти со мной.

Валерьен сделал несколько шагов, остановился и, обернувшись к Харвичу, сказал:

- Ни с места до моего возвращения.

Харвич молча кивнул. Валерьен и Деез направились вперед и скрылись в зарослях. Четверо сольпугов скользнули с тропинки в сельву и исчезли. Патрульные остались вдвоем.

- Почему они так странно к нам обращаются? - спросил Харвич. "Именуемое", "должно"... они что, бесполые?

Астахов пожал плечами.

- Кто их знает... то есть кто их знает, почему они так говорят. Семьи у них, конечно, есть, раз есть отцы и сыновья. Но людей они почему-то всегда называют "оно".

- Может быть, им трудно освоить понятия? - предположил Харвич.

- Ну, нет, - возразил Астахов. - Способностей у них более чем хватает. Наши понятия они используют свободно. Вот только умудряются иной раз найти такие слова, что мы не можем разобраться - с полевыми-то лингаторами. - Астахов посмотрел вокруг. - Тебе не кажется, что нас ведут под конвоем? Сольпугам тропка ни к чему, но они идут за нами...

- Вы думаете, нам что-то грозит?

- Нет, не думаю. Во всяком случае, нам ничто не грозит до тех пор, пока мародеры не пойманы. Просто очень странная складывается ситуация: мы здесь для того, чтобы охранять людей... я имею в виду патрульную службу. Но сейчас идем, по сути дела, затем, чтобы остановить людей и защитить сольпугов.

- А по-моему, все равно, - сказал Харвич. - Неважно, кого охранять, просто нужно сохранить равновесие.

- Всё так, - не стал спорить Астахов. - И тем не менее лучше бы от этой планетки держаться подальше. Если бы не Компания, мы бы давно так и сделали.

Из-за деревьев вышел Валерьен и сказал ровным голосом:

- Пойдемте.