Формула тьмы и света

- Точно этого никто не знает. Но вроде бы потому, что мыши обрели разум. Никто не ожидал ничего подобного от простых летучих мышей, а они вот взяли, да и...

- Но если ваши предки были здесь первыми разумными существами, то почему они не попытались как-то ужиться с молодым сознанием?

- Наши предки пришли сюда так же, как приходили во многие другие места, - пояснил Клавдий. - А где их корни - не знает никто.

- Вот оно что... - протянул Даниил Петрович. - Вы отступили перед ходом естественного развития планеты...

- Да, - подтвердил Клавдий. - Но один маг остался. Почему - тоже не знает никто.

- Значит, все эти стены...

- Да, это его рук дело. Наверное, он пытался отгородиться от мышей.

- Но зачем вы прилетели сюда?

- Я... - Клавдий замялся. Похоже, он не мог вот так сразу решить стоит ли посвящать землянина в свои дела. Но наконец он продолжил: - Я принадлежу к той линии, которая пыталась сохранить древние знания. К сожалению, практически все тексты остались здесь, у того мага. И я...

- И вы прилетели, чтобы забрать их? - догадался Ольшес.

- В общем, да. Но тут есть еще один фактор...

- Какой?

- Видите ли, - осторожно сказал негуманоид, - мы шли весьма своеобразным путем... а около двухсот лет назад мы познакомились с Учением... Но вы прекрасно знаете, что суть Учения далеко не всегда и не всем раскрывается сразу. И лишь недавно мы поняли...

Клавдий снова замолчал.

Инспектор ждал довольно долго, но негуманоид так и не произнес ни звука. Тогда Ольшес решился сам продолжить его мысль:

- Вы поняли, что ваше знание опасно? Что его нужно либо трансформировать, либо уничтожить?

Он не дождался ответа. Точнее, он не дождался слов. Но и без них все было понятно.

- Ну, хорошо, - сказал Даниил Петрович. - Как бы то ни было, будьте рядом. Я попробую...

Он обошел прыгающего колдуна и осмотрел примыкающую к кабинету комнату.

Здесь было почти пусто. И кроме колдуна инспектор увидел лишь огромный хрустальный шар, лежавший на низкой треноге, вырезанной, похоже, из черного обсидиана.

Шар мягко светился, переливаясь приглушенными цветами спектра.

Ольшес задумчиво уставился на шар. Прислушался к его пульсации. Провел рукой в воздухе, определяя направление токов энергии. И уловил...

Даниил Петрович не сразу осознал суть того, что вытворял хрустальный шар. Но в следующую секунду инспектор охнул и отступил назад. Потому что это было чудовищно.

Изумительной красоты шар втягивал в себя потоки сознаний крыланов. С поверхности земли по четко обозначенным каналам чужой магической энергии в шар вливались чужие умы... и шар заглатывал их, радостно сияя.

А чуть в стороне нелепо подпрыгивала, шелестя крыльями, старая летучая мышь, организовавшая все это безобразие. Спрашивать чародея о том, как он добился таких феноменальных результатов, было бессмысленно. Основную часть его сознания тоже проглотил хрустальный вампир, оставив колдуну лишь малую толику. Тело До-Сона продолжало жить. Но ума в нем было лишь чуть больше, чем в старом башмаке.

Ольшес снова и снова всматривался в шар. Что он делает с потоками сознаний? Куда он их девает? Или как преобразовывает? Но как ни сосредотачивался Даниил Петрович, какие формулы он ни читал, стараясь увидеть то, что скрывалось под светящейся поверхностью, - он ничего не сумел добиться.

Шар был непроницаем.

Но Ольшес не привык отступать. К тому же он и не мог этого сделать. Наверху, в Столице, тысячи крыланов превратились в бродячие тела. А если шар, налопавшись как следует, расширит сферу своей интересной деятельности? Если он способен распространить свою власть на всю планету? Нет, такой вариант Даниила Петровича не устраивал.

А значит, необходимо было шарик усмирить. Не мытьем, так катаньем.

Ольшес улыбнулся, представив, как он входит в эту комнатушку с огромной кувалдой в руках и с размаху врезает по шару... Простенько, но мило. Жаль только, что предугадать последствия подобного жеста не представляется возможным.

Даниил Петрович осторожно приблизился к сияющему диву и обошел его вокруг.

На треноге позади шара он увидел листок.

Темно-желтый листок, на котором красовались три ряда отчетливых знаков.

Даниил Петрович присел на корточки и принялся рассматривать написанное.

Прикоснуться к листку он пока не решался. Слишком велика была исходящая от него сила, и слишком непонятной, чуждой казалась эта сила инспектору-особисту. А Клавдий, потомок тех, кто эту мощь создал, не обладал умениями предков и помочь Ольшесу не мог.

Так что инспектор должен был рассчитывать только на себя.

Даниил Петрович уселся на пол перед треногой в позе лотоса и погрузился в медитацию.

...Прошло около трех часов. Наконец инспектор Ольшес медленно встал и покачал головой. Не слишком много ему удалось узнать. Но кое-что...

Он снова всмотрелся в начертанную на желтом плотном листке трехрядную формулу, явно перенасыщенную дополнительными, малозначащими символами. Зачем они тут?

И наконец инспектор понял.