Формула смерти

После их нелепой смерти, я специально поинтересовался, как умерли великие русские врачи – терапевт и экспериментатор, клиницист, опережающий в практической медицине свое время Сергей Петрович Боткин, Матвей Яковлевич Мудров, великий русский терапевт и инфекционист, великий хирург, анатом и также клиницист и экспериментатор Николай Иванович Пирогов и, наконец, академик Иван Петрович Павлов. В отношении И. П. Павлова трудно было разобраться, ибо ретивые его ученики создали «научную» легенду, что Павлов заранее приготовился к смерти и приготовил все, чтобы объективно фиксировать различные параметры процесса умирания. Я сам долго верил в эту легенду! Точно также, будучи уже врачом не один год, я продолжал верить, что раньше, когда-то, неиспорченные цивилизацией, люди предчувствовали свою смерть. Мы с Василием Макаровичем Шукшиным, который тоже верил в это заблуждение, много говорили о нем. В своих рассказах Шукшин не раз напишет, как старики в его Сростках готовят себя и своих близких к смерти. Георгий Бурков тоже не раз говорил мне и Василию Макаровичу, что «он знает, когда умрет». Так вот, я был последним человеком, с кем общался Шукшин, уезжая на съемки «Они сражались за Родину» в станицу Клетская, где он, приехав, вскоре умер. Повторяю (об этом я неоднократно выступал в печати и на Шукшинских чтениях в Сростках, и перед казаками и приехавшими артистами в станице Клетская); Василий Макарович Шукшин умирать не собирался! Точно также, не смотря на свою тяжелую болезнь, не собирался умирать и Георгий Бурков.

Ни С. П. Боткин, ни М. Я. Мудров, ни Н. И. Пирогов, ни даже И. П. Павлов не собирались умирать и не знали, что скоро умрут.

Конечно, чтобы данное заключение приняло форму биологического (или социального) закона, необходимо провести соответствующие социологические исследования для математической достоверности. Таких исследований, по моим данным, никогда и никто не проводил. На мой же взгляд подобные исследования были бы не только интересны. Их результаты могли бы с неожиданной стороны осветить психологический механизм умирания. Тогда бы многие фантазии в отношении самоубийства (читай, к примеру, Григорий Чхарташвили. «Писатель и самоубийство». М.:Новое литературное обозрение. 2000), перестали бы быть привлекательными, даже для неискушенного в литературных трюках читателя.

Сережа Елисеев (о нем я упоминал выше), один из близких моих друзей, трагически погибший в расцвете сил на глазах своей жены, вроде бы яркое свидетельство тому, что смерть бывает крайне нелепой!

Он потомок известных не только на Руси, но и в Европе, купцов. «Елисеевские» магазины есть не только в Москве и Санкт-Петербурге, но даже в Бразилии, Аргентине, Квебеке, Аляске и Австралии. Вероятнее всего, что они есть и в других странах. Мы с Сережей часто спорили, полушутя, полусерьезно: чья фамилия, его «Елисеев» или моя «Черносвитов» древнее? В Четвертой книге «Истории» Геродот пишет о славянских племенах, обитавших во время скифских набегов, на северо-востоке Европы, которые оказали серьезное сопротивление скифам. Это были Елисеевичи (известно древнейшее поселение в ныне Брянской области) и Меланхлены (черные свиты – такую одежду носили мои предки). Меланхлены располагались во времена скифских набегов на Европу к северо-западу от Каунаса.