Формула смерти

Турецкий разглядывал сидевшего напротив маленького, некрасивого человечка с громкой фамилией Соболевский. Аркадий Яковлевич явился не один, приволок начальника службы охраны и адвоката. И, если присутствие последнего на допросе свидетеля предусматривается Уголовно-процессуальным кодексом, то охрана — это уж перебор. Но генеральный распорядился допустить и охранника. Телефонное право. «Словно опекун при несовершеннолетнем», — с раздражением думал Турецкий, поглядывая на гэбэшного вида каланчу, сверлившего в свою очередь Турецкого чекистским взглядом. Адвокат, напротив, был мелким, неказистым, плешивым мужчиной — калька с самого Соболевского — и источал медовую любезность. Они беседовали около часа, но ничего существенного Турецкий пока не услышал.

— И все же, Аркадий Яковлевич, в своем заявлении вы утверждаете, что Калашников убит…

— Я не утверждаю, — тут же перебил олигарх.

— Ну как же?! Вот цитирую: «… Все это, вместе взятое, делает для меня очевидным тот факт, что смерть Калашникова не случайна, что это именно убийство…»

— Аркадий Яковлевич писал это заявление в минуты сильнейшего душевного волнения, связанного с гибелью талантливого спортсмена, — немедленно вставил адвокат. — Возможно, он не очень четко сформулировал свои мысли.

— То есть теперь вы не считаете, что смерть Калашникова является насильственной?

— Я ничего не считаю! — взвился олигарх. — Это ваше дело разбираться, насильственна она или нет!

— Что я и пытаюсь делать. — Профессиональным самообладанием Турецкий попытался погасить лишние эмоции. — Вернемся к вашему заявлению. Вы пишете, что, возможно, имели место действия околоспортивной мафии или строительных фирм, проигравших тендер на строительство трассы. Или, предполагаете вы, к преступлению причастен международный криминалитет, не желающий подпускать Россию к соревнованиям «Формулы». Это серьезные обвинения. Когда вы писали свое заявление в состоянии сильного душевного волнения, вы опирались на какие-либо факты?

— Нет. Это ваше дело искать факты. Я просто хочу, чтобы все обстоятельства смерти Егора были выяснены!

— Здесь наши желания совпадают. Я, представьте, хочу того же. — Опять спокойствие следователя притупило выпады Соболевского. — То есть никаких прямых угроз в ваш адрес или в адрес погибшего гонщика не поступало?

— Нет, прямых угроз не было. Но и так понятно, что есть масса недовольных как моими финансовыми успехами, так и спортивными успехами Егора.

— А как вы прокомментируете вот это? — Турецкий протянул Соболевскому копию газетной статьи с заголовком «Я близко знала Егора Калашникова» с фотографией красивой женщины под ним.

Соболевский чуть побледнел, надел очки, пододвинул газету к себе, прочел колонку текста.

— Думаю, это обычная газетная утка! — еще больше побледнев, процедил он.

— Здесь сказано, что госпожа Сомборская имеет к вам непосредственное отношение.

— Олеся Викторовна — деловой партнер Аркадия Яковлевича, — вставил адвокат.

— Замечательно. В таком случае вы поможете мне связаться с нею? Вам, разумеется, известно ее местонахождение? Телефон в квартире не отвечает. И там, похоже, никто не живет. Во всяком случае, соседи видят Олесю Викторовну чрезвычайно редко.

— Ее сейчас нет в Москве. Она на отдыхе за границей.

— Где, если не секрет?

— В Италии. А что?

— Ничего. Госпожа Сомборская тоже считает, что Калашников был убит. И даже, как следует из интервью, знает заказчика преступления.

— Это полная чушь! Что она может знать?! Олеся Викторовна — женщина весьма экзальтированная, это во-первых. Во-вторых, сомневаюсь, что она вообще делала подобное заявление. Что вы, не знаете отечественных журналистов? Для красного словца не пожалеют и отца!

— Не скажите. Я был в редакции, слушал диктофонную запись интервью. Она соответствует газетному материалу. Когда Сомборская возвращается?

— Через две-три недели, может быть позже. Вернется, когда захочет. Но мне бы не хотелось, чтобы ее подвергали допросу. Она очень переживает гибель Калашникова. Создание команды — это был ее бизнес. Ее часть нашего общего бизнеса, — поправился он.

— Вот как? Я думал, что это вы приобрели французскую «Маньярди».

— Да, «конюшню» приобрел я. А отечественного пилота для стажировки искала она. И курировала его. Ездила во Францию, вела переговоры с менеджером команды Берцуллони.

— Тем более интересно с ней побеседовать. Узнать подробности французского периода жизни Калашникова. Насколько мне известно, там с Егором Андреевичем случилась беда?

— Олеся не была там ни во время несчастья, ни после него. Честно говоря, мы тогда поставили на Егоре крест как на гонщике. Уход за ним был хороший, он ни в чем не нуждался. А госпожа Сомборс-кая не сиделка. Так что вряд ли она окажется вам полезна.

— Не понимаю, чего вы боитесь? Я не кусаюсь.

— Я ничего не боюсь! — Соболевский смерил Турецкого высокомерным взглядом. — Если угодно, вызывайте Сомборскую. Я просто хочу уберечь близкого мне человека от всех этих… разбирательств.

— Похоже, Олеся Викторовна сама добивается разбирательства.