Формула ботана: маг плюс лох

На этом моменте Ёали споткнулся. Вопросительно посмотрел на Стаса, дескать, врёт, или безобидный фантазёр? Стас поморщился и начал смотреть в сторону. Сегодня Лёха жаждал воплотить в жизнь свой план по приобщению к магическому сообществу. Сдохнуть может, а спорит так, словно у него есть гарантированное завтра! Ещё раз убедительно проиллюстрировал, почему русские навешали фрицам в Сталинграде. Лёха ратовал за испытания и справедливость. Испытания для настоящих мужчин, и справедливость для него лично: Стас — целый волшебник, а он тут один, как плюгавый Тотошка. Прибеднялся, сукин сын! Уж на железного-то дровосека он — в отличие от Стаса — реально мог претендовать. Но, как говаривал дед, чем бы дитя ни тешилось — пусть подавится, сволочь неблагодарная.

— Я не хочу, — первым делом упёрлась рогом Витка. — Он умрёт. А тебе будет плохо.

— Кнопка, — со вздохом приступил к обработке Стас. — Дреб же не ребёнок. Он взрослый человек. Он сам решает, что ему нужно.

— Пусть решает сам, — легко согласилась Витка. — А я не буду.

— Кнопка, не будь такой злюкой, — взялся сюсюкать Лёха для наведения мостов. — Тебе что, жалко?

— Такой большой и такой дурак, — подорвала все мосты разом зловредная партизанка. — Ты умрёшь. Я не хочу снова убивать человеков. Я вам не убийца. Если такой умный, сам его и убивай.

— У меня не получится, — развёл руками Стас. — Только ты можешь сделать из человека настоящего Нартаха.

— Из человека я могу делать только мёртвого человека, — окончательно надулась Витка.

Желаемое из неё вытрясли откровенным враньём. Дескать, они же родичи — просто в их племени рождаются и монголы, и красавцы. А раз один выжил и вспомнил, что он Нартах, так и с другим всё образуется. Стас уже мысленно проклинал паршивца-землячка. Не ему оправдываться перед несчастной девчонкой, когда та будет рыдать над очередным трупом. Малышка только-только одыбала. Только стала забывать поганое прошлое, а они на неё насели — здоровые скоты.

— Ладно, — сдвинулось дело с мёртвой точки. — Я сделаю. Но, если тебе потом будет плохо, я обижусь, — пригрозила Витка Стасу.

Операцию проводили, запершись в своей спальне. Лёха не хохмил, и не делал сурового лица «настоящего мужчины». Просто лежал на ковре и слегка улыбался каким-то своим мыслям. Готовился идиот к грядущему величию. Витка забралась на колени к Стасу и прижалась спиной к его груди. Он склонился и ткнулся губами в родную макушку. В этот момент она и запустила выдернутую из воздуха нить в голову самоубийцы. Тот дёрнулся, захрипел, выгнулся дугой и отключился. Стас через силу протянул руку к его шее — пульс долбился так, что он окончательно пал духом. Время шло. Давно стемнело, а они всё молча сидели над телом Лёхи и ждали, не понять чего.

Проснулся Стас в утренних сумерках — окно так и не занавесил. Спал, где свалился: на ковре, но прикрытый одеялом. Под боком сопела завёрнутая в другое одеяло Витка. Позаботилась — с нежностью подумал Стас, легонько касаясь губами слипшихся на виске от пота волосёнок. Затем осторожно вылез из-под придавленного её тельцем одеяла и сунулся к Лёхе. Тот был белым, как извёстка, но дышал. Причём, на удивление ровно. Что бы там не происходило в его мозгах, этого психа оно не убило. Да и снаружи пациент не замёрз — Витка и о нём позаботилась. Стас чуток постоял над ним и потопал отлить.

На обратном пути от нужника воткнулся в Ёали. Тот сидел на крыльце флигеля — где пять минут назад его не было — и делал вид, будто случайно здесь потерялся. А теперь вот встретил доброго человека, который и спасёт несчастного заблудшего дебила.

— Шпионишь? — дурашливо прошипел Стас, плюхаясь рядом.

— А как иначе узнать правду? — ответил насмешкой Бритый.

— Спросить, — предположил Стас, щурясь на тонкую полоску огня, залившую горизонт.

— Хорошо. Попробую. Дреб тоже Нартах?

— С чего ты взял?

— Вы же родичи, — привёл Ёали первый аргумент в пользу своей смелой гипотезы. — Странные родичи. Ты островитянин, а он луаралец, — тут же опроверг он гипотезу и снова аргументировал: — Но, вы говорите на одном языке. Странном языке. Во всех раатаранах юга говорят на одном языке. Почти на одном. Различия невелики. На севере… Я видел северян пару раз. Слышал их язык. Ваш язык очень грубый. У северян тоже грубый. Но, он немного похож на наш, если привыкнуть. А ваш не похож ни на что. Откуда вы пришли, Аспид?

— Ты всегда называл меня Стасом.

— А это тоже твоё имя? Или прозвище, какое мне дал ты.

— Тебя оно не обижало.

— Не обижало. Хотя у меня другое прозвище.

— Какое?

— Тихушник.

— Подходяще.

— Так какое твоё настоящее имя, Аспид?

— Стас. Станислав.

— Опять два имени, — поморщился Ёали.

— Это одно имя. Полностью оно звучит, как Станислав. Коротко: Стас. Мы так привыкли. Поэтому я не зову Витку Витатуаной.

— Кто «мы», Стас?

— Нартахи, — выкрутился он.

— Ты называл Дреба Лёхой. Это его имя?

— Ага.

— Короткое? А как настоящее длинное?

— Алексей.

— Красиво звучит. Зачем его так уродовать?