Формула ботана: маг плюс лох

— Благородный таар, считай, что мы захватили эту крепость, — на полном серьёзе провозгласил черноголовый Нартах. — Скоро сюда прибудет высокородный Улу-Балх. Мы не станем убивать этого засранца, — небрежный кивок в сторону затихарившегося гадёныша. — Улу-Балх сам с ним разберётся. А великий Пран Лахуатан ему поможет, — многозначительно прибавил он и поднялся: — Давай-ка, предоставь нам нормальные покои. И горячую ванну великому Нартаху-варвару, — дурашливо козырнул он Стасу. — Твоего господина мы забираем с собой. А то ещё глупостей наделаете. Спасать его кинетесь. А вот за это мы в крепости всех положим. Не будем ссориться из-за этого ничтожества.

Седобородый кивнул.

— Предатель! — не удержалась от визгливого комментария душа прынца.

Он что, нормально орать не умеет — досадливо скривился Стас. И проводил взглядом улетающее в королевский угол кресло. Грохот за спиной и вполне себе бодрый визг — вместо приглушённого писка — показали, насколько Дреб-отморозок умеет быть милосердным. Будь иначе, он бы ни за что не промахнулся.

Помещение им отвели, что надо. Гостиная, уставленная и увешанная — сплошная пёстрая барахолка. Спальня с широченной кроватью под балдахином, кабинет с претензиями на весомость принимаемых здесь решений. Ванная с двумя кадками и нужник с шикарным дырявым, где надо, креслом. Вот туда-то добросердечные Нартахи и сунули высокородного Гли-Нарлита. Дверь в нужник была достаточно плотно сбита, а потому и проклятья с угрозами оттуда почти не долетали. Правда, выступления были так себе: жиденькие и неубедительные — перетрусил «Дуракович» знатно. Но досаждали. Лёха разок начистил придурку морду для профилактики, но учился прынц плохо. Вскоре снова принялся визгливо нудить. Однако Лёхе было в лом заниматься полноценным воспитанием. И на клоуна постепенно перестали обращать внимание — сам сдуется.

Поначалу Стас вообще ни о чём не думал, расплывшись в горячей воде медузой и млея. Но, вскоре начал обращать внимание на окружающую обстановку. Помывшийся первым Ук — противник парных возлежаний в воде — тихонько сидел в кресле. Он закутался в огромную белоснежную тряпку и о чём-то грезил, полуприкрыв телескопы. Лёха дремал в соседней кадке, запрокинув голову на притороченную к бортику подушечку. Парень, что носился туда-сюда с вёдрами кипятка… Стас поймал на себе его скользнувший пристальный взгляд и вдруг осознал, что это не в первый раз. Прежде он отмахивался от назойливого внимания, но в памяти зарубка осталась. Теперь, сощурив глаза до полноценных щелей, он внимательно следил за слугой. Что-то в нём настораживало. Нет, если бы Ук почуял что-то недоброе, он бы… Ук!

Стас дождался очередного отбытия слуги и встряхнул разомлевшего вампира. Потребовал отчёта о проделанной работе по его линии.

— Он хочет быть поближе к вам, — призадумавшись, постарался чётко сформулировать чужие чувства Ук. — Зла к вам не испытывает. Но, сильно тревожится. Не за вас тревожится, — ответил он на невысказанный вопрос встрепенувшегося Лёхи. — За себя.

— То есть, думает, что с нами ему безопасней, — нетерпеливо подвёл за него итог Лёха. — Почему?

— Что-то ему сильно угрожает, — невозмутимо продолжил старательный кровопивец. — Где-то там, — махнул он длиннопалой пятернёй, — в нижнем этаже этой башни. Кажется, он думает, что его убьют.

— А нам не всё равно? — уточнил Лёха у Стаса.

— А если он знает что-то важное? — вяло промямлил тот, напряжённо копаясь в причинах какой-то назойливой надобности разобраться с чем-то важным.

— Хочешь сделать подарок сёгуну?

— Знать бы ещё, что дарить, — досадливо проворчал Стас, погружаясь в воду по самый подбородок с тремя отросшими жёсткими рыжими волосинами. — А то подаришь на свою голову. Я ещё ни разу не дарил подарков, за который так и хочется прибить, — бормотал он, усиленно работая извилинами. — Лёха, а мы с тобой этого водоноса раньше не встречали?

— Этого, — задумался тот, скребя ногтями щетинистый подбородок. — Да, вроде нет. Я, конечно, на Штирлица рожей не вышел, но на память не жалуюсь. А что? — с ленивым подозрением уставился он на друга. — Есть мысли?

— Не то, чтобы. Но, ковыряет что-то такое в башке. Вроде точно знаю, что вижу его впервые. А кажется, что встречал. Да и не кажется, иначе бы не зацепился. А где? Будь какой-нибудь пустяк, я бы не запомнил…

— Кончай нудить, — отмахнулся Лёха, откидываясь на подушечку. — Хочешь в нём покопаться, приземли тут. Сочини повод. Если парню на руку отираться рядом с нами, он за него уцепится. А дальше посмотрим, что выйдет.

Когда взмыленный слуга притартал очередную порцию кипятка, оба Нартаха его изучили более вдумчиво. Переглянулись и перекинулись согласными кивками: никогда не встречали, будем разбираться. Стас не страдал той формой расизма, при которой «все узкоглазые на одно лицо». А Лёха практически вырос в этом мире. Если они кого-то не опознали, значит, прежде на этого чела их взгляд не падал. Осмысленный взгляд.

Лёха не стал дожидаться, покуда ботан вылезет из своей мыслительной прострации:

— Тебя как зовут?