Формирование личности ребенка в общении

Жизненная важность проблемы взаимоотношений обусловила возникновение в 30–е гг. ХХ в. особой отрасли психологии – «микросоциологии», или «психологии малых групп» (J. Moreno, 1934), цель которой изучить структуру группы, вскрывая взаимоотношения ее членов. Была разработана особая методика – социометрия, – позволявшая, по мнению ее создателей и сторонников, с математической точностью измерить и максимально объективно изобразить межличностные отношения в группе людей. В 60–е гг. социометрическое изучение взаимоотношений стало широко использоваться и в СССР, хотя советские психологи, отвергая исходные позиции социометрии как тестологического направления прагматического толка, развернули методологическую критику идеалистических основ буржуазной социометрии (А. В. Петровский, 1970). Социометрическое изучение взаимоотношений детей разного возраста также получило широкое распространение (Л. И. Уманский, 1971; Х. И. Лийметс, 1973; Я. Л. Коломинский, 1976; Отношения между сверстниками…, 1978).

Однако у нас вызывает серьезное сомнение адекватность применения методики социометрического выбора к изучению взаимоотношений детей раннего и дошкольного возраста. Мы относимся также с большой осторожностью к характеристике дошкольной группы как «малой группы». Применение социометрии в этих случаях основано на молчаливом предположении, что и группа, и взаимоотношения в группе дошкольников подобны аналогичным явлениям у старших детей и у взрослых. Поэтому их и можно изучать теми же самыми методами. Между тем в дошкольной психологии нет фактов, которые бы убедительно подтверждали подобное предположение. Зато есть работы, свидетельствующие о том, что у детей 3–7 лет действуют качественно своеобразные по сравнению с другими возрастами закономерности. У детей 3 лет лишь начинают складываться отношения с некоторыми – немногими! – ровесниками (W. Hartup, 1970; B. L. White, 1975; Л. Н. Галигузова, 1978), развиваются они небыстро и долгое время носят весьма необычный характер, а их субъективное отражение также весьма своеобразно. Кроме того, на взаимоотношения дошкольников совершенно специфическое влияние оказывают взрослые люди, их мнения и оценки (Р. Б. Стеркина, 1977; A. M. Счастная, 1980).

Социометрия в принципе не способна в полной мере учесть указанные особенности дошкольников. Ведь эта процедура вынуждает ребенка к выбору, даже если у него отсутствуют те психологические основания, которые управляют выбором у старших детей, – не имея предпочтений, он все равно по требованию экспериментатора кого–то называет, кому–то преподносит подарок. Поэтому акт выбора у дошкольников может в действительности быть артефактом. Нужно полагать, что социометрические опыты с маленькими детьми особенно сильно нуждаются в сопряжении с иными методами и требуют тщательного изучения того образования, которое в последующих возрастах станет группой.

Впрочем, применение социометрии как единственного или даже главного метода изучения взаимоотношений вызывает возражения и по той причине, что до сих пор не вполне ясна природа той связи между людьми, которая при этом обнаруживается. Причина указанной неясности, на наш взгляд, та, что выбор товарища для какой–то совместной активности здесь полностью отсечен от реального взаимодействия с ним. Другими словами, взаимоотношения совершенно отделяются от совместной деятельности людей и их общения между собой. Подобное отделение даже специально подчеркивается как методологически ценное (Я. Л. Коломинский, 1981). Анализ фактов показывает существенное несовпадение выбора партнера в воображаемой ситуации («Если бы ты шел в разведку, кого бы ты выбрал в товарищи?») и в реальной ситуации (Я. Л. Коломинский, 1976). Тем самым уничтожается самая простая возможность проверки словесного ответа через сопоставление его с действительным поведением человека. Резко затрудняется и понимание источников социометрического выбора.

Перечисленные выше недостатки социометрии делают ее неприемлемой для наших целей изучения взаимоотношений детей с окружающими людьми в раннем и дошкольном возрасте как одного из важнейших продуктов общения. Поэтому мы предприняли исследование взаимоотношений в тесной связи с общением, полагая, что в общении складываются отношения ребенка с окружающими людьми, в общении они проверяются и на общение обратно влияют.

Исходная гипотеза наших работ состояла в том, что характер взаимоотношений детей с другими людьми зависит от того, насколько общение с ними соответствует уровню развития коммуникативной потребности, достигнутой данным ребенком. Если общение с партнером складывается так, что при этом удовлетворяется содержание коммуникативной потребности, то, думали мы, ребенок почувствует к нему симпатию, он станет предпочитать его другим людям, которые требуют при контактах с ребенком либо больше того, на что он способен (опережают уровень его коммуникативной потребности), либо намного меньше (отстают от него).