Формирование философии марксизма

Итак, буржуазное общество тоже представляет собой «мир разделенного человечества». В этой связи Маркс иронически замечает: «…если в природном животном мире рабочие пчелы убивают трутней, то в духовном животном мире, наоборот, трутни убивают рабочих пчел – убивают их, изнуряя работой» (1, 1; 126). Буржуазное общество, следовательно, оказалось неспособным покончить с феодализмом: оно возрождает его в новом виде. Эта точка зрения специфическим образом характеризует позицию революционного демократа, идущего дальше, чем либеральная буржуазия, в борьбе против феодализма. Маркс, как видно из приведенной цитаты, противопоставляет буржуазному обществу «человеческий мир», исключающий социальное неравенство и паразитизм. Несмотря на недостаточную определенность понятий «человеческий мир» и «мир разделенного человечества», здесь намечаются коммунистические тенденции в революционно-демократическом мировоззрении Маркса. Он еще не считает необходимым уничтожение частной собственности: речь идет лишь об уничтожении ее политических привилегий. Но, говоря об истинном государстве, Маркс отнюдь не имеет в виду передовые буржуазные государства того времени. Он не считает, что английское и французское государства соответствуют понятию государства, осуществление которого возможно лишь благодаря революции, социальная природа которой еще не выяснена Марксом.

Статьи Маркса в «Рейнской газете» свидетельствуют о непрерывном усилении материалистических тенденций. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить его статью, напечатанную в октябре – начале ноября 1842 г., с его последней статьей в «Рейнской газете» (январь 1843 г.). В первой статье – о дебатах рейнского ландтага по поводу законопроекта о краже леса – аргументация носит явно идеалистический характер. Так, Маркс утверждает, что сама природа дает как бы образец противоположности между бедностью и богатством: цветущий лес – богатство природы, засохшие ветви и деревья – ее бедность. «Это, – пишет Маркс, – физическое изображение бедности и богатства. Человеческая бедность чувствует это родство и выводит из этого чувства родства свое право собственности; она считает, что если органическое богатство природы есть заранее обеспеченный удел собственника, то бедность в природе есть зависящий от случая удел нужды» (1, 1; 130). Такая аргументация, как впоследствии отмечал Маркс, свидетельствует о том, что ему еще не хватало экономических знаний.

Маркс рассматривает собираемый крестьянами валежник как неоформленную сторону собственности, качественно отличающуюся от леса как собственности владельца. По мысли Маркса, существуют предметы, которые по своей природе не образуют заранее фиксированной частной собственности. Но все дело в том, что частная собственность, как и любая форма собственности, ни в малейшей мере, как впоследствии показал Маркс, не определяется естественными свойствами предметов; собственность – не предмет, не вещь, а общественное отношение, проявляющееся в вещах.

Доводы, применяемые Марксом для защиты права крестьян собирать валежник, не касаются вопроса о происхождении собственности помещиков на лес, об экспроприации земли, находившейся в общинном владении. Эти доводы носят по преимуществу юридический характер, т.е. Маркс исходит из существующей системы права, пытаясь внутри нее найти юридическое основание, закрепляющее за крестьянами традиционное право собирать валежник. Примером такой аргументации может служить утверждение, что валежник не составляет собственности лесовладельца, поскольку собственность есть нечто заранее фиксированное, измеренное, имеющее определенную стоимость; все эти определения могут быть отнесены лишь к лесу, но не к валежнику. «В то время как личность, в какие бы границы она ни была поставлена, всегда существует как целое, собственность существует всегда только в определенных границах, которые не только определимы, но уже определены, не только измеримы, но уже измерены. Стоимость есть гражданское бытие собственности, логическое выражение, в котором собственность впервые приобретает общественный смысл и способность передаваться от одного к другому» (1, 1; 124). И далее Маркс подчеркивает, что «это объективное определение», т.е. стоимость, обусловлено «природой самого предмета», т.е. его естественными свойствами.

Если лес, говорит Маркс, есть собственность лесовладельца, то валежник не есть его собственность хотя бы уже потому, что это не лес. При сборе валежника «ничего не отделяется от собственности… Порубщик леса самовольно выносит приговор над собственностью. Собиратель же валежника лишь приводит в исполнение приговор, вытекающий из самой природы собственности, ибо собственник леса владеет ведь только самим деревом, а дерево уже не владеет упавшими с него ветвями» (1, 1; 122).