Формирование философии марксизма

Таким образом, критический анализ философии Фейербаха в «Немецкой идеологии» вскрывает органическую связь между созерцательностью фейербаховского материализма, антропологическим толкованием природы человека и идеалистическим пониманием истории. Антропологическая интерпретация общественной жизни исходит из свойственного созерцательному материализму метафизического представления об отдельном индивиде и постоянно возвращается к этому изолированно взятому субъекту, игнорируя роль материального производства в развитии всех общественных отношений, что в свою очередь влечет за собой идеалистическое понимание истории, с одной стороны, и идеализацию буржуазно-демократических порядков – с другой. Последние рассматриваются Фейербахом сугубо неисторически, просто как человеческие порядки, обусловленные природой вне нас и самой человеческой природой. «Он не дает критики теперешних жизненных отношений. Таким образом, Фейербах никогда не достигает понимания чувственного мира как совокупной, живой, чувственной деятельности составляющих его индивидов и вынужден поэтому, увидев, например, вместо здоровых людей толпу золотушных, надорванных работой и чахоточных бедняков, прибегать к „высшему созерцанию“ и к идеальному „выравниванию в роде“, т.е. снова впадать в идеализм как раз там, где коммунистический материалист видит необходимость и вместе с тем условие преобразования как промышленности, так и общественного строя» (1, 3; 44).

Не трудно понять, что это «высшее созерцание» и идеальное «выравнивание в роде» являются идеалистической капитуляцией перед фактом эксплуатации человека человеком, объективной исторической неизбежности которой Фейербах не сознает. Как гуманист, он не может игнорировать этот факт, но, как буржуазный демократ, он не видит ни действительных причин этой ситуации, ни закономерного выхода из нее.

Маркс и Энгельс показывают, что антропологический принцип Фейербаха, исторически прогрессивный в борьбе за буржуазную демократию в условиях утвердившегося капитализма, начинает играть охранительную роль, поскольку он исходит из признания «естественных» социальных условий человеческой жизни, которые Фейербах стремится обнаружить в существующем, т.е. буржуазном, обществе[189]. Фейербах не видит, что единство человека и условий его существования не есть нечто непосредственно данное и неизменное; оно носит противоречивый характер, изменяется на протяжении истории человечества. Разумеется, субъективно Фейербах был чужд апологетике капитализма.

Фейербах, указывают Маркс и Энгельс, называет себя коммунистом, но он не является таковым. Они отвергают претензию Фейербаха рассматривать антропологический материализм и основанные на нем выводы о природном равенстве людей, о необходимости общения между ними как философскую основу коммунизма. Коммунизм превращается Фейербахом из учения «определенной революционной партии» в абстрактную категорию, дедуцируемую из понятия «общественный человек», которое в свою очередь определяется как предикат истинного человека и т.д. «Вся дедукция Фейербаха по вопросу об отношении людей друг к другу направлена лишь к тому, чтобы доказать, что люди нуждаются и всегда нуждались друг в друге. Он хочет укрепить сознание этого факта, хочет, следовательно, как и прочие теоретики, добиться только правильного осознания существующего факта, тогда как задача действительного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть это существующее» (1, 3; 41)[190].

Маркс и Энгельс показывают, что натуралистическая интерпретация идей коммунизма тесно связана с антиисторизмом. Необходимость коммунизма выводится Фейербахом не из отрицания капиталистического строя, а из осознания существующих, т.е. капиталистических, общественных отношений. Следовательно, «коммунизм» Фейербаха не заключает в себе ничего коммунистического. Речь идет лишь о том, что в обществе имеет место всесторонняя зависимость людей друг от друга. Осознание этого факта Фейербах называет реализацией человеческой сущности, коммунизмом и т.п. Между тем капитализм создает лишь предпосылки коммунизма, которые могут развиться в действительную экономическую основу бесклассового общества лишь посредством революционного отрицания капиталистического строя. Маркс и Энгельс отмечают, что «для практических материалистов, т.е. для коммунистов, все дело заключается в том, чтобы революционизировать существующий мир, чтобы практически выступить против существующего положения вещей и изменить его. Если у Фейербаха и встречаются подчас подобные взгляды, то все же они никогда не выходят за пределы разрозненных догадок и оказывают на его общее мировоззрение слишком ничтожное влияние, чтобы можно было усмотреть в них нечто большее, чем только способные к развитию зародыши» (1, 3; 42).