Форменное безобразие. Трилогия

— Я, что, правда, так ужасно выгляжу? — обеспокоенно спросила я Кира. — Дай, мне пожалуйста зеркало.

— Машенька, солнышко мое, последнее, что тебя должно волновать сейчас, это то, как ты выглядишь.

— Кииир? — в моем голосе звучала искренняя просьба.

— Ты выглядишь не ужасно. Пока, — добавил Кир после паузы. — Ужасно будет завтра. Особенно после оставшихся боев. Дальше будет только хуже. Поверь мне.

— Умеешь ты девушку успокоить, — я услышала знакомый ироничный тон. — Дай, я посмотрю, Кир, я врач, — тон Гарика был безаппеляционен. — Ну-ка, так, нос не сломан, ушиб челюсти, — я взвизгнула, после того как Долинский нажал мне куда — то слева в подбородок, — но это даже к лучшему. Есть надежда, что она начнет говорить меньше, хотя нет. Эта не начнет. Будет мычать, но хранить молчание это существо больше пяти минут не может.

— Неправда. Могу!

— Иди-ка сюда, — Гарик попытался меня обнять, но я опять запищала, — ушиба ребер нет, просто будет синячина. Пока все нормально. Ну, что Мария, я впечатлен. Мне сразу расхотелось с тобой работать, потому, что ты ведь теперь не просто можешь что-то вякнуть. Ты ж меня еще и побить можешь.

— Я тебя побью, если ты сейчас не заткнешься, — пообещала я своему бывшему напарнику. — Вы что дальше делать будете?

— Дальше, мы будем пытаться их вычислить и незаметно выманить. Чем точнее мы определим места, тем легче нам взять этих ребят.

— А что с ними могут быть какие — то проблемы? Я сильно сомневаюсь, что они носят оружие.

— Маш, тебя сильно ударили по голове и не один раз и только это тебя прощает. Эти парни самые лучшие манипуляторы эмоций. Если они захотят, то вся эта толпа разорвет нас в клочки. Нам надо максимально плотно и максимально осторожно подобраться к ним, чтобы количество людей в непосредственной близости было минимальным. Конечно, еще осталось 6 отборочных боев, но боюсь ничего круче твоего уже не будет и народ будет с нетерпением ждать когда тебя опять начнут бить.

— А что мне делать пока будут бить остальных? — мой вопрос адресовался Киру. — Куда должны прошествовать избранные.

— Избранные должны прошествовать в раздевалку, но я сильно сомневаюсь, что тебе туда нужно идти. Павел уже там и он за тобой присмотрит, но боюсь, что твое присутствие может неправильно повлиять на агрессивных мужчин.

— Кир, а почему их всех держат в одной комнате, разве не должно у каждого быть своей комнаты. Павел? — похоже Гарик был прав и меня действительно сильно ударили по голове. Соображала я крайне медленно, и до меня поздно дошло, что Кир знает моего спонтанного защитника.

— Маш, это же соревнования довольно низкого уровня, у организаторов просто нет возможностей и денег, для достойных условий, да и откровенно говоря, в этом городе нет ни одного помещения, в котором, найдется раздевалка для каждого. Да, Павел. Я уверен, кстати, что именно он выиграет соревнования. Хороший мужик, согласился мне помочь, прикрыть тебя. Если что. Давай найдем какой-нибудь тихий уголок, у тебя будет время отдохнуть, подождем, кто будет твоим противником, выработаем план действий. И, Игорь, передай пожалуйста Чарльзу, что… — дальше он что-то тихо шепнул Долинскому на ухо, — пойдем, — это уже адресовалось мне.

Кир поддерживая меня, отвел в какую-то непонятную комнату: на полу был ковролин, по стенам развешаны зеркала и станки, зал явно использовалась под балетную студию.

— Мне удалось достать ключи от этого помещение, не ахти что, но ты хоть сможешь спокойно полежать, с тобой все в порядке? — Кир с удивлением посмотрел на меня, увидев, как я дернулась после того, как он положил мою голову себе на колени и погладил меня.

— Да, просто. просто. — В этом жесте было столько заботы, что я начала реветь, а я так устала. Мне было так больно.

— Маш, тебе нельзя сейчас плакать. Ты переключишься в совсем другой режим внутреннего состояния. Если ты не перестанешь, мне придется оставить тебя одну, — он понял причину моей слезливости.

Так мы и сидели. То есть Кир сидел, а я лежала. Через некоторое время кто — то пришел и сообщил, кто будет моим соперником. А потом… Потом был второй бой.

И это было ужасно. Потому, что парень, с которым мне приходилось сражаться, назовем это избиение меня так, просек что я могу быть опасной, и сразу решил не быть джентльменом, делая все, чтобы вырубить меня, как можно скорее. Кир предупредил, что мой соперник — борец, поэтому он будет работать в партере — то есть будет стараться меня бросить и провести болевой прием. И единственное, что я могла ему противопоставить — быстрые передвижения по рингу в попытке его измотать, и резкие внезапные удары.

Я честно скажу, я до сих пор уверена, что кто — то из наших ворожил. Не могла я выиграть этот бой честно. Парень был объективно сильнее, но в один прекрасный момент, я обнаружила себя рядом с рефери, который поднимал мою руку, а рядом стоял шатающийся и поверженный соперник.

Но со мной все было плохо. Я была физически и морально истощена и почти рухнула на руки Гарика, который непонятно как, сумел опередить Кира.

— Она не сможет дальше выступать, ты посмотри на нее?