Форменное безобразие - 1 (СИ)

Через полчаса, этого времени вполне хватило, чтобы принять душ и позавтракать, приехала машина, и увезла меня обратно на базу. Эдмунд и Эвелина сказали, что они останутся там еще некоторое время, так как их преподавание уже закончилась.

Пожалуйста, закончилась так закончилась.

— Ну, — на крыльце нашего домика меня поджидал Гарик, который просто лучился ехидством. — Я слышал, ты опять отличилась, дорогая. Все-таки, это твоя судьба, кормить вампиров. Слушай, а давай, организуем специальную службу и будем брать за это деньги. Знаешь, сколько можно бабла зашибить? Между прочим, некоторые этим зарабатывают. А уж ты с твоей четвертой группой, просто нарасхват будешь. Как, Эдмунд? Как на вкус? Он не продолжил доблестное дело Рома, в соблазнении ослабленных девиц?

Я молча пнула его, надеясь, что ему больно. Судя по его воплям, ему было больно. Удовлетворенно вздохнув, я проследовала в дом.

— Можешь не материться, — крикнула я ему напоследок, — по сравнению с одной милой старушкой, которая была столь добра, что продемонстрировала мне весь свой словарный запас, ты нервно куришь.

— Расскажи, что ли, чего ты делала? — Гарик нарисовался в проеме моей комнаты. — Мне же интересно.

— Хорошо, — я кивнула, — тогда чаю мне, и сигарету на веранду.

Гарик, конечно, опешил от такой наглости, но справился и с ней (наглостью) и с чаем и с сигаретой, после чего я все ему рассказала.

— Неплохо, — он кивнул, закуривая. Сколько можно курить вообще. Тут я не выдержала

— Ну, ты, Долинский, и козел! Что за эгоизм вообще такой?! Хоть бы понервничал немного. На напарницу наплевать, как я себя чувствую, не спросил. Меня все-таки вчера изрядно подпили!

— Ой, Машк, чего тебе будет- то? — отмахнулся он от меня. — Все вокруг окочурятся, пока тебе что-нибудь будет. Чего мне нервничать? Ты там не одна была. Тебе наверняка вкололи какой-нибудь восстанавливающей гадости, как они обычно делают в таких случаях. И все. Ха, проблем то! Причем заметь, вампиры гораздо лучше откачивают людей, чем люди. Эдмунд наверняка клялся тебе в верности до гроба, и благодарности до него же. Все как всегда. Банальщина. Эти вампиры жутко предсказуемые.

Тут я поняла, что замерзла и пошла к себе в комнату. Долинский поплелся за мной.

— А ты тут чем занимался без меня? — я опасливо покосилась на этого ловеласа. Заведет речь, не заведет, о своих любовных похождениях.

— Отлично проводил время, замечательно, — в этих кристально ясных глазах не было ни тени стыда

— Слушай, — не выдержала я, — я тебя умоляю, делай, что хочешь, но больше баб сюда своих не приводи, когда я в доме.

— Это когда это, я приводил своих баб, когда ты была в доме? — возмущение было настолько праведным, что я на секунду усомнилась в собственной памяти, но потом вспомнила состояние Гарика

— А кто в воскресенье завалился пьяный, обкуренный и устроил мне тут концерт из серии, озвучиваем немецкую порнографию, а?

— Что, правда что ли? — Гарик внезапно смутился. — Слушай, ты меня извини, я правда, того, лишка, наверное выпил. И что было? — заинтересовано спросил он. — Ну, то есть ты все молча слушала, или, — он подмигнул мне, — приняла участие?

У меня опустились руки. Ну, не идиот ли?

— Нет, мой дорогой, я со свойственной мне дипломатичностью, аккуратно спровадила вас на свежий воздух.

— Так вот, почему мы в этой беседке оказались?! — приступ амнезии отступил. — Блин, Маш, ну ты даешь, я себе все придатки застудил. Ночью то холодно, блин! Слушай, ты смогла меня в таком состоянии еще куда-то отправить? Уважаю, — он посмотрел на меня почти с восхищением. — Этого еще никому не удавалось. Тогда, точно сработаемся! Ладно, — он встал, — ты давай отдыхай сегодня, а часикам к четырем давай-ка в административный корпус дуй, там у Саньки к тебе дело

— Знаю я его дела, — проворчала я, — опять заставят истязать бедную девочку, а потом когда я откажусь, будут истязать меня.

— Маш, это безусловно, твое дело, — Гарик возле самой двери обернулся, — но ударила бы ты ее. И все было бы славно.

— А ты бы ударил? Лизку, вот эту кроху?

— Если было бы нужно, — он посмотрел мне пристально в глаза, — то ударил бы.

— Игорь, я немножечко другая, мне не доставляет это удовольствия в отличие от некоторых.

— А меня доставляет? — взорвался Гарик. — Меня хлебом не корми, дай только руками помахать, на женщин, тем более,

— Не знаю, — отрезала я