Читаем Форма. Стиль. Выражение полностью

Форма. Стиль. Выражение

То же самое имеем мы, далее, в мифе о мировом Ясене, хотя и в другом аспекте. Это — тоже первобытная мощь и безликость, явившая себя как таковую. «Мотив мирового Ясеня» родствен, во–первых, с «мотивом копья», из чего явствует, что Ясень прежде всего есть сила, в данном случае — перво–сила. Во–вторых, он родствен с Vertragstreue–mot. [185] Это значит, что мировой Ясень — символ верности Бездны самой себе, самодовления и независимости, свободы от подчинения чему бы то ни было. В–третьих, «мотив мирового Ясеня» родствен с Gotternot–mot. [186] что сильно подчеркивает самоудовлетворенность и самодовление этого перво–бытия. Однако если мировой Ясень есть явление безликости в аспекте как бы природы и истории, то Эрда — явление безликости в аспекте мирового сознания и мудрости мира. «Мотив Эрды» отличен от «мотива первобытного состояния» только минором; с другой стороны, он близок к «мотиву гибели богов». К ней обращается Вотан за прорицаниями. О ней в «Зигфриде» сильные слова Странника:

Всезнаньем (Urwissend)некогда тыиглу тревогивонзила в сердце мое…Если ты всехв мире мудрей, —молви мне, как победилтревогу бог?

В заключительном призыве Странник так рисует ее (в том (же) III акте «Зигфрида», сц. 1):

Вала, слушай!Вала, проснись!От долгих грезя пробуждаю твой дух!Услышь мой призыв!Восстань! Восстань!Из бездны ночной,из глуби туманной восстань!Эрда! Эрда!Вечности сон!Из лона родногоныне всплыви!Здесь песнь пою я,чтоб ты проснулась!От сонных мечтанийснова очнись!Всемудрая!Первосущая (Urweltweise)Эрда! Эрда!Вечности сон!Вала! Богиня!Явись мне!

Это вечно грезящая, безликая мудрость Судьбы, свет «идей», сама говорит о себе:

Мой сон — виденья,виденья — мысли,мышленье — творчество знанья.Грезам моимвнимают Норны:они ткут нитьи тайны Эрды прядут;тебе ответят Норны.

Ясно, таким образом, что Эрда — та же самая Бездна, но в аспекте миро–сознания. «Мир идей» — явление тайн Эрды. Сон ее нарушают лишь оформления пространственно–временного мира, правда слишком невечные и слишком немудрые. Она сама рождает этот мир, т. е. героев, и сама не знает зачем.

Мужей деянья туманят мысль мою… —

признается она Страннику Вотану, она вещает им тайны, побуждая к героизму, т. е, к жизнет, но сама же молит Вотана:

Дай мне снова заснуть!Дай замкнуться всезнанью.

Эта безликая мудрость вся истощает себя на создание мира, богов и людей и — бесконечных миров, богов и людей. Она вечно иссякает и вечно юна. На слова Эрды:

Зачем ты, дикий упрямец,

нарушил всезнанья сон? —Странник отвечает:Сама ты — уже не та!Всезнанье Валыиссякает:погаснет ономоею волей!

И, рассказавши о подвигах Зигфрида, он прибавляет:

Да будет, что должно, —пред Юным–Вечнымсклонился радостно бог!

И далее:

Засни же, Эрда!Первобоязнь! (Urmьtterfurcht!)Сон мира! (Ursorge!)Прощай! Прощай!Засни навек! (Zu evigem Schlaf hinab, hinab!)

Эта сцена (Зигфрид III 1) вообще дает богатейший материал для философского осознания мифа об Эрде.

Итак, Золото Рейна, мировой Ясень и Эрда — различные ипостаси первобытно–единой и сверх–сущей Бездны, откуда все, в существе своем представляющие одно и то же, но отличные друг от друга аспектами или оттенками.

Перейти на страницу: