Forked

— Она была очень красивой королевой, но затем похвасталась, что она и ее дочь Андромеда — самые красивые богини из всех.

— Это не очень хорошая идея. Какие богини?

— Я думаю, какие-то морские. Поэтому они отправились к Посейдону, и он пришел в бешенство, поэтому ей пришлось принести в жертву морскому чудовищу Андромеду, чтобы усмирить его.

Я ахнула.

— Неужели?

— Да, но появился Персей и спас Андромеду.

— Персей, — задумалась я. — Напомни о нем.

— Он был красивым поваром с большим членом, который... ай.

Я стукнула его по груди.

— Давай, расскажи мне.

Ник потер грудную клетку и продолжил.

— Ладно, хотя моя версия мне нравится больше. Появился Персей и увидел, что прекрасная Андромеда привязана к стулу на краю моря, и будучи удивительным героем, он убил морское чудовище и спас ее. Но конечно, Кассиопея не могла остаться безнаказанной, поэтому ее трон был перемещен на небо, она была привязана к нему и кружилась вокруг Северного полюса, переворачиваясь головой вниз.

— Ага. Тяжело выглядеть красивой, будучи перевернутой кверху ногами. Так, что случилось с Посейдоном и Андромедой?

— Они поженились.

Я вздохнула.

— Конечно же.

— И у них было девять детей.

— Ой.

— Но у нее также есть свое собственное созвездие, рядом с матерью. Видишь, вон там? — Он рукой прочертил линию в небе.

— Нет. — Я нахмурилась, поднимая руку вверх. — Покажи мне.

Взяв мою руку в свою, он проследил линию звезд моим пальцем.

— Теперь видишь?

— Да. — По правде сказать, я не была уверена, но это не имело значения. Мне просто нравилось снова быть здесь с ним, слушать легенды и на мгновение забыть о наших жизнях. — А что насчет этого? — я указала на еще одно звездное скопление и расслабилась, когда Ник начал рассказывать о нем, пересказывая легенды, которые отец и дед рассказывали ему. Через некоторое время я переместила голову ему на грудь и закрыла глаза, но он продолжил рассказывать низким, успокаивающим голосом, пока убирал мои волосы с лица и притворялся, что не замечает слез, пропитавших его футболку.

#

К тому моменту, как мы вернулись к дому, многих машин на подъездной дорожке уже не было, и в гостиной не горел свет.

— Нас не было слишком долго, — забеспокоилась я. — Ты должен был быть на вечеринке со своей семьей.

— Нет, не беспокойся об этом. Нони понимает.

— Что она знает?

Ник заглушил двигатель.

— О нас?

Я кивнула.

— Ничего. Я имею в виду, только то, что мы расстались. Хотя она знает, что я облажался, и ты не простила меня за это.

Это вызвало у меня улыбку.

— Я люблю Нони.

— Она тоже тебя любит.

— Она хочет, чтобы мы снова были вместе?

Он покачал головой.

— Нет. Она довольно четко выразилась, что хорошо, что ты двинулась дальше, потому что, в любом случае, ты слишком хороша для меня.

Я рассмеялась несмотря ни на что.

— Перестань. Она обожает тебя. Все обожают тебя.

— В какой-то степени я достоин обожания.

Я посмотрела на него и пожала плечами.

— В какой-то степени.

Раздраженно заворчав, он схватил меня за затылок и притянул к себе для жесткого поцелуя.

— Ты сводишь меня с ума. Пообещай, что будешь делать это вечно.

От его мольбы мое сердце сжалось.

— Я не могу, Ник. Я просто не знаю.

Он слегка ослабил хватку, играя с моими волосами.

— А вдруг знаешь. — Его глаза метнулись к моему животу. — Нам нужно сделать тест?

— Я ценю все, что у нас есть, Ник, но я не хочу, чтобы из-за этого ты чувствовал себя, как будто в ловушке, даже если тест положительный.

— Я себя так не чувствую. — Его глаза упорно смотрели в мои в темноте. — Совсем.

Моя челюсть отвисла, когда я кое-что осознала.

— Ты надеешься, что тест положительный?

— Не обязательно. — Он положил руку мне на плечи. — Но я не буду считать, что моя жизнь закончилась из-за этого. А ты?

— Черт, конечно, буду. — Я положила руку на грудь. — Я не готова к этому. Мы не готовы. У нас за плечами есть история, когда мы бросались в омут с головой, но сейчас на самом деле мы облажались, и ни один ребенок не заслуживает родиться у двух людей, который развелись семь лет назад, совершили небрежную ошибку и не знают, чего хотят.

— Я знаю, чего хочу. — Он гладил мою щеку большим пальцем.

— Ну, а я нет. — Я отвернулась от его удрученного выражения лица. — И пока я не разберусь, нам нужно притормозить.

Он убрал свою руку.

— Ладно, я понимаю.

— Спасибо. — Я открыла дверцу машины и вышла. Ник последовал моему примеру, положив руку мне на поясницу, когда мы шли к крыльцу. Я повернулась к нему на половине пути, когда мы поднимались. — Ник, ты должен перестать прикасаться ко мне. Серьезно. Я не могу трезво мыслить.

Он поднял обе руки.

— Ладно-ладно. Извини. — Мы продолжили подниматься наверх. — Полагаю, это означает, что мы не можем спать вместе сегодня?

— Именно это и означает. — Вышло резче, чем я намеревалась, и Ник остановил меня перед дверью, схватив за локоть.

— Ты все еще сердишься на меня? — его выражение лица было серьезным.

— Из-за чего?

— Из-за чего угодно. Из-за всего.

Я закрыла глаза на краткое мгновение, размышляя над его вопросом. К моему удивлению, все было совсем не так.