Forked

— Я не возражаю. Но наш обед готов.

Выпрямившись, я подошла к одеялу и села на колени.

— Выглядит хорошо. — Ник купил два сэндвича, сделанных из толстых ломтиков деревенского хлеба, между которыми были слои индейки, сыра и овощей, банку соленых огурчиков, контейнер ежевики, упаковку чипсов и две бутылки воды.

Мы ели в комфортной тишине, нарушаемой только хрустом огурцов или чипсов, пением птиц на деревьях и иногда жужжанием мухи, заинтересованной нашим обедом.

Поев, я легла на одеяло, сытая и довольная. Лучи солнца просачивались через густые ветки березы над головой, превращая зеленые листья в серебряные, когда они развевались на ветру. Закрыв глаза, я думала о том, что у женщин моего возраста, проживающих здесь сотни лет назад, была совсем другая жизнь. Вероятно, в двадцать восемь я была бы замужем с кучей детишек, если бы выжила, родив их всех. Я задумалась о молодой девушке, чье надгробие видела, и надеялась, что она была хотя бы немного счастлива в жизни.

— Ты спишь?

Я оперлась на локти.

— Нет. Просто пытаюсь представить жизнь на ферме пятьсот лет назад.

Он улыбнулся.

— Зачем?

— Там есть могила женщины, которая умерла в двадцать один год. — Я посмотрела через плечо по направлению ее надгробия. — Я задумалась о ее жизни. Был ли у нее шанс сделать что-нибудь стоящее? В чем была ее величайшая радость? Ее самые большие сожаления?

Ник кивнул и забросил ежевику в рот.

— Как думаешь, от чего она умерла?

— Возможно, при рождении ребенка…

— Может быть. — От ветра мой сарафан на бедрах немного приподнялся. Ник потянулся и разгладил его по моему бедру, оставив там руку. — Ты хочешь детей когда-нибудь?

— Возможно, что насчет тебя?

— Определенно.

Он очень удивил меня, в колледже никто из нас не был уверен.

— Ох?

— Да. Я был счастлив расти в большой семье. У нас не было много денег, но было весело. — Он улыбнулся. — Мы сводили маму с ума. Она кричала до хрипоты. Боже, мы ужасно себя вели. Она бегала за нами с метлой и била нас ею по заднице, если ловила.

Я рассмеялась.

— Правда? Я этого не знала.

— О да. Думаешь, почему я так быстро бегаю? Годы тренировок спасали мою задницу от ее гребаной метлы. — Он вытянулся на боку, опершись головой на руку. — Я все еще помню ее. Она была старомодной с деревянной ручкой и красными нитками, опоясывающими солому разной длины

— И из-за этих воспоминаний ты хочешь детей? — спросила я нерешительно.

— Конечно. Это была шумная жизнь, но нам никогда не было скучно. — Он затих на мгновение, а я закрыла глаза и снова легла на спину. — Как ты думаешь, — продолжил он, — если бы мы остались вместе, у нас сейчас были бы дети?

Я улыбнулась.

— Ты представляешь, как я гоняюсь за ними с метлой?

— Честно, да, — рассмеялся он.

— Мальчики или девочки?

— Хмм. Один мальчик и одна девочка. Нет, по двое каждого.

Мои глаза расширились, и я снова приподнялась на локтях.

— Четыре ребенка? Мне только двадцать восемь!

— Но к этому моменту мы были бы женаты уже семь лет. И, возможно, у нас были бы близнецы.

— Господи, помилуй. Прощай моя девичья фигура.

— Нет, нет, твое тело все еще идеально. Я не могу перестать прикасаться к тебе, вот почему у нас так много детей. — Медленно он погладил рукой мою ногу, поднимаясь выше по бедру, и дальше до груди. Мои соски затвердели, когда его пальцы очертили вырез моего сарафана. Невольно мои легкие наполнились свежим воздухом, моя грудь приподнялась от его прикосновения. Он накрыл одну грудь ладонью, осторожно разминая ее, и следя за движениями своей руки. Затем он сунул руку мне под подбородок, наклоняя мое лицо к себе. — Я все еще схожу по тебе с ума.

— Ник. — Это была опасная территория.

Наклонившись, он нежно поцеловал меня, его губы были мягкие как летний ветерок на моей коже.

— Я все еще схожу по тебе с ума, — повторил он, шепча у моих губ.

— Больше никаких разговоров, — я перекатилась, толкая его на спину, чтобы я могла лечь на него сверху. Он положил руки мне на задницу, сжимая ее и притягивая меня ближе. Я чувствовала твердость в его джинсах, расположив колени по обе стороны его ног, приподнимая сарафан, чтобы он не болтался между нами. Приоткрыв рот, я оперлась на ладони чуть выше его плеч и сплелась с его языком своим, пока мои бедра раскачивались в медленном, чувственном ритме.

Ник застонал, и я почувствовала, как он увеличивается подо мной. Я задвигалась немного быстрее, сильнее прижимаясь к выпуклости в его штанах, задумавшись, было ли это против Бога или против природы заниматься сексом на кладбище, где раньше могла быть церковь, особенно с мужчиной, с которым вы развелись. Но он ощущался так хорошо между моими ногами — моя нижняя часть тела изнывала от желания заскользить по его члену, взять контроль и наблюдать, как он кончает подо мной.

— Ты думаешь неправильно делать это здесь? — я потерла свои губы об его, прежде чем проложила дорожку из поцелуев к местечку за его ухом, где поцелуи сводили его с ума. Я облизала его, прежде чем прижала свой рот к его теплой, влажной коже, и улыбнулась, ощутив, что его тело задрожало.